– Положив, при этом, своих лучших бойцов и оставив собственных стариков, женщин и детей без кормильцев? Хорошо придумал. Еще будут предложения?

Захар отхлебнул обжигающий напиток – какой-то травяной чай – затушил окурок и посмотрел на Олега.

– Мы не претендуем после победы ни на убежище, ни на трофеи, – медленно, с расстановкой сказал Захар, и с удовольствием отметил, как блеснули глаза собеседника. Есть! Угадал! Он так и знал, что глава рыночных клюнет на это. Одно дело – рисковать из-за непонятных, гуманистических целей, и совсем другое – получить возможность загрести богатые трофеи, а то и само убежище под себя подмять.

– Вы – не претендуете. А как же ваши вторые… Союзники? – Олег выделил последнее слово, а лицо его при его произношении скривилось в гримасе отвращения.

В самом начале разговора, когда Захар только излагал свой план, Денис чуть не провалил дело, сделав удивленное лицо. Захар сказал Олегу, что жестянщики уже согласились, это и поразило следопыта. Лесник вовремя наступил ему на ногу под столом, тот понял и сменил выражение лица на скучающее.

– Они находятся в той же ситуации, что и мы. Их мало интересуют сокровища релейного завода. Их цель – положить конец рэкету.

– Что ж. Не буду юлить – теперь все выглядит гораздо заманчивее. Эти отморозки и нас достали. Когда мы отказали им, они перекрыли для нас дорогу в ту часть города, а здесь мы вынесли и разобрали уже все, что могли. Мы сами не прочь от них избавиться. Проблема только в одном – в бронетранспортере. У нас нет ничего, что могло бы взять его броню. Единственный имеющийся тяжелый пулемет мы не потащим. Не оставим дом без защиты. Как вы собираетесь решать эту проблему?

– А мы ее уже решили, – широко улыбнулся Захар.

На этот раз Олег не смог сдержать удивления.

– Ну-ка поподробнее с этого момента.

– Без проблем, – Захар откинулся на спинку стула и поднял кружку. – Может, еще чаю?

Назад возвращались, когда уже темнело. Уставшие, но довольные, люди несли с собой настоящее сокровище – пять автоматов и два цинка с патронами. Узнавший о гибели броневика, довольный тем, что подземный переход теперь безопасен и уже предвкушающий переселение в новое убежище Олег сам предложил помочь им с оружием. Захар, само собой, отказываться не стал. Так что настроение у всех было приподнятым. Единственное, что сейчас волновало Захара, – как прошли переговоры с жестянщиками. Павел Евсеевич уверял, будто хорошо знает их главного еще по прошлой, довоенной жизни, однако Захар считал старика слишком мягким для таких переговоров. Согласился он исключительно потому, что и Юля, и Денис в один голос уверяли его: с чужаком жестянщики говорить не будут. Утыкают стрелами еще на подходе, и все. Учитывая, что община, заселившая бывший порт, по рассказам Павла Евсеевича стремительно деградировала, скатившись едва ли не в каменный век, и предпочитала отмечать свои праздники с человечиной в качестве главного блюда, Захар не стал спорить. Все сам не сделаешь. А, несмотря на всю свою мягкость, старый директор был достаточно хитер. Теперь Захару не терпелось вернуться и выяснить, до чего старик договорился с жестянщиками. И если все успешно – с утра можно отправлять посыльных к одним и вторым союзникам. Захар долго настаивал на утреннем нападении. Павел Евсеевич же настаивал на том, что нужно атаковать ночью, перед рассветом. Захар был против. Любой военный, даже бывший, прекрасно понимал опасность «собачьей вахты», и потому утраивал бдительность в это время. Утром же усиленные на ночь караулы будут сонными и уставшими. И вероятность того, что бодрствовать будут в основном работяги, была достаточно высокой для того, чтобы нападать утром. Пока бойцы вскочат по тревоге, пока поймут, что к чему, пока экипируются… По крайней мере, именно эти аргументы он приводил директору. У самого же Захара расчет был совсем другой. И ему хотелось верить, что расчет этот верный.