Я посмотрел на хранителя вкуса. Он, усмехаясь, прошел мимо магов и направился к воротам.

— Посторонись! — громко крикнул он. — У нас ложа!

Болельщики расступились, с интересом рассматривая нас.

Оливье, задрав подбородок, шагал ко входу на арену, напевая себе под нос. Он купался, в направленных на него, завистливых взглядах и наслаждался своим привилегированным положением. Что же, пусть порадуется. Недолго ему осталось. Я не позволю убить себя безнаказанно, я буду сопротивляться. Я поднял голову, посмотрев в серые облака. Лазурной прорехи с солнечным светом, словно никогда не было. Ладно, пусть так. Надежда все равно осталась. Не плачьте по мне небеса, я еще потрепыхаюсь.

Дождь усилился, не поверив моим обещаниям. Болельщики перестали орать, прячась от хлынувшей воды. Черно-желтые волшебники накрылись прозрачным щитом, отражающим капли. Синие сотворили сферу, попадая на которую дождевая вода шипела и испарялась. Не обладающие магическим талантом белые скрывались под зонтами и плащами. Не взирая на непогоду, архивариус рассказывал, что существуют разные стратегии игры.

— Некоторые команды жертвуют одним шустрым, чтобы усилить защиту. Другие, наоборот, делают ставку на скорость.

Я вжал голову в плечи. Ненавижу воду, особенно, когда она льется за шиворот. Оливье продолжал мурлыкать мелодию, шагая к воротам. Почему он будет жить в моем теле, а я должен умереть? Несправедливо! А вдруг он когда-нибудь встретит Оксану. Он же даже не знает, что она предательница. А если он встретит отца? Да он вообще такое может натворить, а все будут думать, что это я. Нет уж! Его надо остановить. Осталось найти достойный выход из тупика. Я повернулся к голему.

— Какой у тебя план? — прошептал я.

— Сделаем это во время гонок. Шумно все прыгают, кричат, скачут. Никто и не заметит.

Мы подошли к воротам и голем замолчал.

Здесь не капало. Я стряхнул воду с волос.

— Проходим по одному! — скомандовал Оливье. — Ты голоден, ученик?

Я не успел кивнуть, как он продолжил:

— Конечно, ты голоден. Один старый пройдоха продает на арене потрясающие лепешки с мясом и овощами. Я давно пытаюсь вызнать у него рецепт, но он пока не поддается!

Я хотел сказать, что мне плевать, но не успел и рта открыть. В меня ткнулась гофрированная труба с объективом и я, в недоумении, остановился.

Охрана арены рассматривала меня через стоящий на треножнике окуляр. Вращая ручки, они перемещали гибкую трубу, а шарнирные ноги устройства самостоятельно передвигались, царапая каменный помост. При каждом движении гофрированный хобот сокращался, то ли обнюхивая, то ли пристально разглядывая мои штаны. Разобравшись с брючинами, он перешел к рубахе.