– Объятие дочерей Амари! – воскликнул Осен, позабыв о чудовище и разглядывая звездное небо в разгар дня.

В очередной раз повторилось это чудо, которое никогда не оставляло его равнодушным. Он знал, что людей оно пугает, потому что они считают его предвестником ужасных несчастий. Но речь шла всего лишь о встрече двух сестер, вынужденных существовать в разлуке, чтобы освещать Землю и днем, и ночью. Время от времени Богиня позволяла им краткое свидание, и Осен наслаждался этими свиданиями, как будто и сам был членом их семьи. Это был сигнал, и он должен был воспользоваться представившейся возможностью.

– Эй! Я здесь! – закричал он.

Услышав голос великана, дракон начал высматривать его в темноте, а затем ринулся вниз, оглушая противника ревом и извергая из пасти огонь. Осен тут же сорвался с места, демонстрируя проворство, всегда изумлявшее Ихабара. Когда дракон сел во дворе, заняв почти все его пространство взмахами мощных крыльев, великан уже скрылся из виду. Спрятавшись в заранее заготовленном укрытии, он обрушил на чудовище сначала одну скалу, а затем еще с дюжину таких же огромных валунов, каменным дождем посыпавшихся на Инко. В цель попал лишь один снаряд, поцарапав левое крыло дракона, а великан остался без защиты и без оружия. Ответом ему была вспышка пламени, способная сжечь целый лес, но великану хватило и доли секунды, на которую замешкался дракон, чтобы спрятаться за щитом. Щит засверкал всей своей поверхностью, включая и добавленные Осеном пластины, и, удерживаемый мощной рукой, остановил стену огня. Великан воспользовался передышкой и бросился вправо, чтобы скрыться из поля зрения дракона, ослепшего на левый глаз, из которого все еще торчало копье. Какое-то время они играли в кошки-мышки, пока Инко не изловчился и не преградил противнику путь. Тогда Осен бросился на него, размахивая молотом и крича во всю глотку, как, он видел, делают племена из окрестностей Скалы. Ему удалось нанести дракону удар по одной из лап. Раздался хруст сломанных костей, но Инко в ярости отшвырнул его с такой силой, что Осен отлетел на пятьдесят шагов и врезался в дверь Северной Башни. Удар на несколько мгновений оглушил его, а дракон уже медленно шел к своей жертве, словно заранее предвкушая, как он прикончит наглеца, посмевшего вторгнуться в его логово и унести яйцо, не говоря уже о том, что он в результате этой выходки потерял глаз. Впрочем, возможно, подобная неторопливость объяснялась болью в раненной молотом великана лапе.

– Покончив с тобой, я отправлюсь туда, где прячется весь твой клан, и великаны навсегда исчезнут с лица Энды.