− Пасечники? — спросила Чили, не молчать. В тишине будто один на один с покойниками остаешься.

− Нет.

Чили сделалось совсем дурно и страшно….

− Не их работа.

А чья?

Паха заглянул в окошко и сплюнул в негодовании. Заслонил на всякий случай дорогу. От чрезмерно любопытных.

− Не надо.

Предупреждение излишне. Ей и того что вокруг предостаточно.

Паха не был растерян, расстроен или сбит столку. Не прибывал в отчаянии и не скорбел в горе. Он походил на дикого пса, готового к драке. Того гляди оскалится.

− Кто их?

− Не знаю…. Не уверен, что знаю… Но они здорово всех напугали. Мертвяки двое суток лежат, а никто не притронулся. Обычно такого не бывает.

− Обычно? — переспросила Чили. О чем же необычном он не говорил ей? О белоглазых? Она пожалела, что Нити поскупились на прочие подробности из его жизни, кроме самой бесполезной. Что ей с того что он гад? А то она и так не знала.

На оторванную руку они наткнулись позже. Конечность заложили в ветки подросшего дубка с перехваченным ленточкой стволом. Паха дубок от груза освободил.

В предвечерье пятого дня от разгромленной заимки, преодолев несколько мелких речушек, где Паха лихо ловил хариусов; болотину, где пришлось прибегать к вазику и пленке; каменистые увалы, сбившие ноги в кровь, вышли к небольшому распадку. Высоченные ели стиснули крохотную поляну. Между елей угадывалась тонюсенькая тропинка, вьюном оплетавшая могучие комли.

Вопреки ожиданиям, Паха костра не развел. Достал из поняги жареной рыбы, по две галеты на едока, и собранных дулек − диких груш. Всего понемногу. Отчего от ужина лишь неприятная полусытость.

«На ночь вредно наедаться,» − напомнила себе Чили, но с превеликим удовольствием стрескала бы еще что-нибудь. Даже погрызла бы брикет не угрызаемой гречки, без соли и хлеба. Но запасами ведал Паха. Не клянчить же у него?

Вокруг необычайно тихо. Ни ветка, ни травина не шелохнется. Будто лес таился от них. Кто такие? Зачем?

Паха достал припасенный стебель борщевика и принялся резать. В результате получилось что-то вроде свистка или дудки. Погудел раз другой, прислушался. Чили задрала голову, подумала о птицах. Но приманивали не пернатых. Сбоку мелькнул пушистый хвостик. Через понягу скакнул бурундук. Потешный зверек пронесся мимо со скоростью стрелы. Резко запрыгал. Там-сям, туда-сюда-обратно. Паха погудел еще. Вокруг поднялась неожиданная и потешная суматоха и толкотня. С десяток зверушек скакали и прыгали. Один, самый отчаянный, заскочил Чили на плечо и сиганул дальше. Такое увидишь только в мультиках. Девушка протянула руку, совсем не осознано. Полосатый комок, разогнавшись от локтя, оттолкнулся от ладони и взмыл вверх, кувыркнулся и замелькал в траве. Другой, похитрей или пошкодливей, не прыгнул, а юркнул ей в рукав.