Дождь снова хлынул как из ведра. Одолевавшая меня из-за бессонной ночи дрема, при такой погоде и вовсе потянула в сон. Обессиленный, я решил немного отдохнуть и прилег на пыльную кровать, не рискнув, как и в доме бабушки, раздеться, сняв лишь плащ и грязные туфли.

Уснул я почти мгновенно. Мне снились какие-то кошмары. Сначала это была ссора с женой – я ей пытался объяснить прописные истины о том, как нужно строить семейные отношения, а она не слушала меня и лишь ехидно ухмылялась. Потом какие-то шорохи разбудили меня, но я снова уснул и посмотрел новый сон о том, будто я вышел из собственного дома, а моей машины нет на месте. Снова какие-то звуки прервали сон, но слабость заставила о них забыть, и я посмотрел еще один кошмар о всеобщей мобилизации на какую-то войну, во время которой меня пытались призвать, а я всячески старался от этого увильнуть, чем вызвал активное недовольство военных.

Вновь меня разбудили какие-то громкие стуки в окно и шарканье где-то внизу. Не желая выходить из дремы, я все списал на стихию, тем более что ворота я запер изнутри, а больше здесь, кроме меня, никого не было. Уже начиная вновь засыпать, я услышал, как внизу громко заиграла музыка. Вскочив как ошпаренный с кровати, я стукнулся о низко повешенную над кроватью самодельную полку и, потирая ушибленный лоб, поспешил вниз, не на шутку напугавшись и не понимая, что происходит.

Вроде я уже давно вышел из возраста, когда боялся оставаться дома один, но тут мне стало как-то совсем не по себе.

Спустившись, я увидел, что источником музыки был старый радиоприемник на батарейках. Конечно, это было странно, ведь до этого он молчал. Но вероятно, заряд энергии в старых батарейках каким-то образом накопился, и он снова заработал. Такое я встречал впервые, но большим спецом в радиоприемниках никогда не был.

Выключив технику, я разглядел рядом с полками наполовину прикрытый ковром люк в подвал, который я не заметил ранее. Был здесь и выключатель света, поэтому фонарик мне не понадобился. Включив освещение, я откинул ковер и, открыв люк, спустился в подвал.

У подвала была старая кирпичная кладка, земляной пол и потолок из прогнувшихся, заплесневелых досок. На одной из стен висел кустарно сделанный чертеж, смутно напоминавшего врата места, которое я ошибочно в дневнике принял за Город Богов. Поверх чертежа были прикреплены две фотографии, точнее их копии, распечатанные на черно-белом принтере. Это были те же фотографии, что и в комнате отца в бабушкиной квартире, только чуть больше размером. У стены стоял похожий на верстак из-за грубых надпилов стол. На нем стопкой лежали старые фотоальбомы, верхний из которых был подписан корявым отцовским почерком «Раскопки Каир», еще один торчал частью заголовка «Иерусалим». Рядом было несколько контейнеров с прозрачными крышками, в которых были пронумерованные, как для коллекции, минералы и окаменелости. Чуть подальше располагалась россыпь старинных монет, несколько из них, похоже, были золотыми. Еще там оказалась старая карта, изрисованная синей ручкой, и пара предметов, стоявших прямо на ней. Это были редкий старинный перстень, небольшая статуэтка, вполне вероятно, выломанная из каменного декора здания, и деталь неведомого механизма, состоящая из двух частей ржаво-красного и матово-черного цветов.