Мы долго спорили с твоей матерью, но, в конце концов, подкинули тебя в детский дом. С того случая любовь в нашей семье умерла, твоя мать ударилась в религию, а я проявил слабость и запил. Сначала была бутылка пива по вечерам, чтобы уснуть, потом две, а теперь что утро, что вечер все слилось…

Да, мы, конечно, часто навещали тебя в детском доме, не признаваясь, что мы твои родители. Дарили подарки и гостинцы, – это, кстати, и послужило одной из причин, по которой нам разрешили тебя усыновить, когда наши страхи поулеглись. После той самой встречи в аптеке я больше не встречал девушку с красными волосами, и мне стало казаться, что опасность миновала. Еще одной из причин нашего воссоединения стала весьма необычная история.

Много сил я приложил, чтобы восстановить отношения с твоей матерью, и однажды она уступила, дав мне еще один шанс все начать сначала. Мы решили осуществить совместную вылазку в какие-нибудь катакомбы, как в старые времена, когда у нас все было замечательно.

В тот вечер я пришел к ней с букетом роз обсудить предстоящее приключение. Она сварила кофе, мы развернули карту страны и стали раздумывать, куда нам податься. Неожиданно на карте появилась красная точка. Она походила на свет от фонарика, словно кто-то посветил им в одну конкретную точку.

Мы подумали, что это дети баловались, посветив чем-то через окно. Чуть сдвинув карту, я увидел, как точка тоже медленно сместилась, указывая снова на то же место. Это уже было совсем странно, словно кто-то наблюдал за нами, раз мог так точно повторить свое действие, несмотря на расстояние.

Точка указывала на город Владимир. В принципе, это был неплохой выбор. В городе было много подземных ходов, да и от нас он находился недалеко. На следующий вечер мы уже специально повторили эксперимент. Мы положили карту Владимира в том же месте на столе. И снова появилась красная точка, указывавшая на церквушку на окраине города. Абсолютно обескураженные, мы принялись готовиться.

Единственный человек, с кем я мог поделиться подобными невероятными событиями, был тот профессор, с которым после поездки в Египет я больше и не разговаривал. Позвонив ему, я услышал, как он разволновался, узнав про красную точку.

– Это указующий перст хранителя, – затараторил он, как одержимый.

Про сына я ему рассказывать не стал, а он и не спросил, словно это уже не было для него так важно, как раньше. Или, может, он все знал заранее.

Приехав во Владимир, мы разузнали у местных диггеров про катакомбы и, наложив их планы на карту города, нашли ходы неподалеку от той церкви.