«Вот почему нужно уметь защищаться, глупышка, – прозвучал в ее голове голос Бо. – Стоит хотя бы одному язычку пламени, вызванному из Иного, коснуться палатки Избранных, и вся бездна обрушится на вас».

Повинуясь внезапному порыву, она изменила направление и обошла кругом лагерь Королевского совета. Возможно, ей следовало сказать этой женщине, что она ученица Бо, что она тоже Избранная, а не обыкновенный человек, которого можно смахнуть в сторону, словно кучу мусора. Возможно, тогда бы она добилась большего уважения.

С другой стороны, эта женщина все равно не имела права с ней так обращаться.

Нила посмотрела в просвет между палатками Избранных и увидела бездымное пламя, поднимавшееся над кострищем. Охранники покосились на нее, но ничего не сказали, когда она поднялась на цыпочки и попыталась отыскать взглядом Бо. Возле костра собрались Избранные, а также солдаты в тяжелых нагрудниках с саблями и пиками. Нила поначалу удивилась, что никто из них не вооружен мушкетом, но потом вспомнила о том, что Избранные стараются держаться подальше от пороха.

Среди собравшихся она заметила человека с более светлой кожей, и улыбка коснулась ее губ. Бо сидел возле костра и не отрываясь смотрел на огонь.

Из соседней палатки появилась деливская Избранная – та самая, что так грубо прогнала ее – и подошла к Бо. Нила охнула и едва сдержала крик.

Он что-то сказал женщине, но та покачала головой, а затем наклонилась к нему и прильнула губами к его губам. Бо не отстранился и никак не выразил недовольства – его щеки покрылись румянцем, и он ответил на поцелуй. Она провела пальцем по его груди, а затем ее рука опустилась еще ниже…

Нила была уже на полдороге к адроанскому лагерю, когда в ее голове мелькнула другая идея, и она направилась к палатке Тамаса, еще сама не осознавая, куда идет.

Фельдмаршал стоял перед палаткой и, прикрыв глаза от солнца, изучал карту, разложенную прямо на земле и придавленную по краям камнями величиной с кулак. Собравшиеся за его спиной офицеры зашушукались, когда Нила подошла ближе, но никто не попытался ее остановить.

– Что случилось с вашим платьем? – удивился Олем.

Нила осмотрела свою одежду. Могло показаться, будто ее нарочно измазали сажей. Две черные полосы тянулись по подолу платья, словно она провела по нему рукой, испачканной чернилами. Нила почувствовала слабый запах подпаленного шелка.

– Ничего страшного, – отрезала она. – Когда мы выступаем?

Склонившийся над картой Тамас недовольно фыркнул, но не произнес ни слова.

– Мы заночуем здесь, – объяснил Олем. – А утром двинемся дальше.