Сердце бешено колотилось в груди Адамата, но раздражение пересилило испуг. В конце концов, это Черлемунд или нет? С момента последней встречи Первосвященник прибавил в весе по меньшей мере два стоуна. Слишком много для нескольких месяцев, но в остальном он ничуть не изменился. Или Черлемунд взял к себе поваром кого-то из родственников?

Имел ли он прежде привычку напевать во время работы?

Черлемунд задумался, глядя куда-то за спину Адамата.

– Ах да, правильно. Мы встречались. – Он досадливо поморщился. – Не в самый счастливый момент для этого тела. Приношу вам мои извинения. Позвольте помочь вам?

– Помочь мне?

– В ваших поисках. Вы ищете книгу. Думаю, «Краткое описание богов и святых» подойдет лучше всего. В основном чепуха и суеверия, но вы найдете там ответ на свой вопрос. Она должна быть в библиотеке, в северо-западной ее части. Приблизительно в трех футах от локтя Соу-Смиза.

Клинок в руке Адамата дрогнул.

– Откуда вы все это знаете?

– Я просто пытаюсь быть радушным хозяином, – усмехнулся Черлемунд. – Могу я предложить вам кое-что?

– Что именно?

– Вы, наверное, проголодались. Вчера вечером я приготовил тыквенный суп. Кажется, там еще немного осталось.

Тамас стоял на развалинах стены Будвила, полуденное солнце светило ему прямо в лицо. Он чувствовал себя разбитым, нога пульсировала от боли, свежие швы стягивали кожу. Шрам на щеке нестерпимо чесался, но фельдмаршал запретил себе прикасаться к нему, иначе проклятая рана никогда не заживет.

Деливская армия желто-зеленой змеей ползла по дороге, приближаясь к адроанскому лагерю неподалеку от городской стены. В знак уважения к союзникам солдаты Тамаса выстроились по обочинам в парадных мундирах. Во главе колонны следовали Сулем и его Королевский совет: фельдмаршал даже без порохового транса различал их знамена и слышал отдаленную дробь барабанов, отбивавших походный марш.

– Сэр.

Тамас перевел взгляд на подошедшего молодого капрала:

– Да?

– Вас хочет видеть полковник Олем.

– Зови его скорей.

Фельдмаршал подождал, пока капрал не скрылся из виду, а затем медленно опустился на землю, прислонившись спиной к стене, и облегченно вздохнул. Олем жив. Это очень хорошо. Слишком много достойных людей погибло за последние недели.