Гельдман вздохнул, закрыл глаза.

– Ваш отряд не должен был вернуться из Эпицентра… – спустя короткий промежуток времени признался профессор.

После этих слов лицо Марка страшно исказилось, налилось кровью, уголки губ дрогнули.

– Что?.. – будто ослышавшись, переспросил он.

Добившись желаемого, профессор мерзко усмехнулся и продолжил:

– Вы и этот ваш… Айс много говорили за спиной, презирали, ненавидели… и не говорите мне, что это не так!.. – скользнул глазами заросшему крепким волосом лицу Тенеборца и решил добить: – Что, вдвоем настраиваете людей против того, кто дал вам защиту, крышу над головой, хлеб? Да у меня кругом уши! Кругом! А Вы… вы просто смешны, младший сержант, вы просто смешны, как и все ваши тупоголовые кретины с интеллектом ниже…

– Ах ты сволочь… – и Марк в ярости швырнул его на пол. Гельдман заскользил по плитке, вскрикнул – рассыпанные осколки впились в спину, – заскулил. – Да ты и мизинца этих ребят стоишь!.. Говно на палочке…

Гельдман опять засмеялся, но теперь как-то сипло, глухо, фальшиво.

– Вы ведь мне все равно ничего не сможете сделать, сержант… – смело и уверенно заявил он, – а хотите знать – почему? Потому что в моих силах отнять у вас еще кое-что, чем вы так дорожите, но по скудоумию своему думаете, что это можно от меня скрыть.

Марк остолбенел.

«Бетти, – подумал он в лихорадке, – он имеет в виду Бетти!»

– Скажите: вы и вправду такой наивный, что думали утаить от меня ваши чувства к этой беспардонной и невоспитанной девчонке?.. – риторически спросил Гельдман. Лицо теперь непроницаемо, холодно, как камень. – А не приходило в ли голову, с чего позволения вам разрешалось проносить ей еду? Кто вообще разрешал видеться? – и, кряхтя, утер кровь со лба. – Так вот забудьте теперь об этой, так сказать, привилегии – девчонку вы больше никогда не увидите. Скажите «спасибо» себе…

Не помня себя, Марк выскочил из лаборатории, бегом спустился на первый этаж, плечом выбил дверь, ведущую к камерам, влетел. Навстречу тут же выскочил Тенеборец и, преграждая путь, предупредительно выпустил два лезвия и угрожающе рявкнул:

– Время посещений окончено!

Пропустив это мимо ушей, Марк дернул его на себя, проткнул клинком живот и, отбросив бездыханное тело, словно марионетку, – к камере Бетти. Он схватился за холодные прутья, подергал несколько раз и громко окликнул девушку:

– Бетти! Бетти! – и нервно забегал глазами по камере. – Бетти!..

– Марк?.. – вскоре донесся сонный, тихий голос. Марк вмиг потеплел, улыбнулся, колотящееся сердце приутихло. Девушка чем-то зашуршала, потом скрипнула по полу металлической миской, подошла. Русые волосы обсыпали тонкие хрупкие плечи, в больших голубых глазах, чуть поддернутых темнотой, пестрел радостный огонек, на маленьких кукольных губах расплылась застенчивая улыбка, а щеки по-детски взялись румянцем. – Вы уже вернулись?..