– Я не знаю, что такое «уйти по-английски», но ты ошибаешься… Кристиан. Мы их отблагодарили… Тем, что оставили в живых… Будут еще вопросы? Все-таки ждешь… группу захвата? Тянешь время?

– Нет, – медленно помотал головой Габлер. – Я же сказал: я не на службе. Вообще уже не на службе… В вольном, как говорится, полете. Как выразился бы мой приятель Гамлет, лечу, куда хочу, сажусь, когда устану, когда хочу – кричу, когда хочу – молчу, и в стаю лезть не стану…

Глаза веронки сузились:

– Дослужился?

– Да, можно и так сказать, Лили… Ничего, что я тебя так называю?

– Это и есть мое имя. – Лицо веронки словно немного оттаяло. – Провалил задание?

Габлер помолчал и, вытянув правую руку, положил ее на стол ладонью вверх. Посмотрел в изумрудные глаза и произнес:

– Вот эту руку пару с лишним часов назад пожимал не кто-нибудь, а лично мистер Аллен Сюрре, Император Ромы Юниона Цезар Юлий. Со словами благодарности и обещанием устроить мою судьбу наилучшим образом. Вон там пожимал. – Он кивнул на Октагон. – В присутствии самых приближенных грэндов.

Лили Акимжанов долго молчала, глядя на ладонь Криса, словно пыталась отыскать там какие-то особые знаки. Наконец подняла глаза на него:

– И?…

Левой рукой Габлер взял салфетку, медленно и тщательно вытер правую ладонь, смял салфетку и положил на стол.

– Вот и все…

– Почему? – все так же коротко спросила веронка.

– Не люблю иметь дело с обманщиками, – хмуро ответил Габлер и с силой потер ладони. – И ладно, если нечестную игру ведут только против тебя, но когда… – Он не договорил.

– И что теперь?

– А что теперь?… Я же говорю: лечу, куда хочу.

– Могут сбить, – заметила Лили. – Не боишься?

Габлер удивленно посмотрел на нее:

– Кто? И зачем? Я не та птица, чтобы меня сбивать. Улетела, и простыней дорожка…

– Скатертью…