Обер сдержанно кивнул, и следователь не удержался от довольной улыбки:
— Я рад, что не ошибся в расчетах и решил на свой страх и риск сунуться сюда. Вижу, тут очень даже неплохо.
— Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, — сказал пандигий, подходя ближе, и чуткий нос Тумберга уловил, что от этого сапиенса веет тем же запахом, который присутствовал в доме Обера. — А позвольте встречный вопрос?
— Пожалуйста, — следователь опять с силой провел руками по свитеру, стараясь выжать воду.
— Как вы сюда попали?
— Залетел в Дыру и покинул глиссер.
— Ого! — воскликнул Дарий. — Далеко не каждый решится на такое. Лично я не рискнул бы.
— У меня не было другого выхода, — сказал Тумберг. — Речь шла о моей профессиональной состоятельности, понимаете?
— Понимаю…
— Ну вот… Господин Обер, где Эннабел Дикинсон? Надеюсь, вы не причинили ей вреда?
— Нет, конечно! — чуть ли не подпрыгнул Обер, и от его гулкого голоса озерцо подернулось рябью. — Она там, — пандигий показал рукой на танк. — Переодевается. Тоже купаться собиралась, но узнала одну новость… — Обер замолчал и посмотрел на Тангейзера.
— Замечательно, — успокоенно выдохнул Тумберг. — Это вам большой плюс, господин Обер.
— Уже переоделась, — сообщил танк. — Сейчас я попрошу ее выйти. И объясню, что к чему.
Тумберг замер, потом пригладил мокрые волосы и еще раз окинул взглядом розовый бронеход.
— Значит, и такие машины уже есть на вооружении? Говорящие?
— И не только говорящие, но и думающие, — пояснил Силва.
— Замечательно, — повторил Тумберг. — Нам бы такие…
— Будут и у вас, — заверил Дарий. — Ведь многое же из армии попадает в полицию. Тем более что Селеби, насколько мне известно, не последняя планета в Союзе.
— Господин следователь, а сколько мне могут дать за такое похищение? — вмешался Обер. — И как я его буду отбывать, учитывая мое умение проходить сквозь стены? Но, заметьте, с казино все было честно, я же не жульничал — просто предвидел результат. А такой статьи в уголовном кодексе нет, я его изучил вдоль и поперек. Как говорится, открою кодекс на любой странице, и не могу, читаю до конца…
Тумберг нахмурился.