– Почему ты решила, что я поеду к Акселю?
– Потому что Игорь похищен, и его обменяют только на вас.
За окном, заглушая всё, ревёт сирена, мы бросаемся к окну.
По улице прёт колонна зелёных бронетранспортёров, впереди – могучий танк. Стены корабля дрожат.
* * *
Рыбацкий баркас пыхтел дизелем, на корме трепетал чёрно-синий флажок; пограничник опустил бинокль и выругался.
– Оборзели чухонцы, им что, своей ряпушки мало, какого хрена к нашему берегу лезут? Пять километров, не больше. А, товарищ сержант?
– Имеют право по договору о совместном экономическом использовании акватории. Это корыто тут через день ползает.
Баркас протарахтел за мыс, скрылся из глаз. Шкипер вежливо вынул обгрызенную трубку изо рта:
– Слепая зона, господин Уссипоэг, русские радары здесь не берут.
– К чёрту имена, – прошипел господин Уссипоэг. – Лодку на воду.
Темнело быстро. В резиновую лодку спустились шестеро в полной экипировке. Командир группы, двухметровый блондин, спохватился, принялся сдирать шеврон «Kilpliit» с рукава, но господин Уссипоэг ласково положил мягкую ладошку на плечо гиганта:
– Не надо, Имре. Нам нечего стесняться, мы сражаемся за язык предков, за свою свободу, за всю Европу. Удачи, сынок!
Разобрали короткие вёсла, принялись грести. На фоне темнеющего неба долго был виден силуэт господина Уссипоэга с поднятой рукой.
Когда до берега оставалась сотня метров, Имре встал, балансируя на широко расставленных ногах. Увидел сигнальные огни, прошептал:
– Вон! Красный и белый, туда.
Песок сердито скрипел под берцами. Встречающий появился внезапно, словно ночной призрак, Имре выхватил пистолет, навёл.
– Тихо, тихо, горячий неместный парень.