– Кое-что мы можем сделать – и вы должны мне помочь.

Одна из моих основных задач в достижении главной цели Ордена сестер – представлять человеческое общество как единое целое, а не как совокупность небольших групп. Первый шаг на этом пути – разорвать естественные связи матери и ребенка и облегчить девочке выполнение ее главной роли в человеческом обществе. Сильные, но ограниченные эмоциональные связи следует переключать и перенаправлять, чтобы энергия матери и ребенка была отдана будущему, а не мелким личным заботам.

Императорский двор блистал: куда ни глянь – дамы в роскошных платьях, в драгоценностях и лихие кавалеры в прекрасно скроенных мундирах, при шарфах и в шляпах. По вечерам знать при дворе Коррино развлекали экзотические исполнители, в том числе талантливые музыканты и танцовщицы.

Рядом с Сальвадором подле его гигантского трона из зеленого хрусталя сидели в меньших креслах Преподобная Мать Доротея и принц Родерик. Все слушали молодую женщину, которая исполняла под балисет балладу своей родной планеты Чусук; события, о которых она пела, происходили во времена жестокого владычества мыслящих машин. Певица была в ярком национальном костюме и держала в руках инструмент обтекаемой формы; Доротея узнала работу известного мастера Вароты. На первый взгляд, девушка с Чусука была слишком молода, чтобы доверить ей такую ценность, но она оказалась необыкновенно талантлива, прекрасно владела инструментом и обладала запоминающимся голосом.

Однако императора представление не заинтересовало. Музыка была прекрасная, но исполнительница показалась ему блеклой, особенно в таком блестящем окружении. Сальвадор скучал; от досады он выпил красного вина, приправленного меланжем, больше обычного. Рядом с ним стоял нервничающий придворный сомелье, готовый, если император потребует, принести из винного погреба еще одну бутылку.

Доротея разглядывала Сальвадора: он был чересчур озабочен своими воображаемыми болезнями, все сильнее тревожился и становился все нетерпимее после того, как год назад казнил своего врача из школы Сукк. Сальвадор не решался допустить к себе нового врача, пока все доктора не пройдут специальную подготовку, которая сделает их верность императору непоколебимой. Доротея не знала, какая мания победит: страх перед врачом-заговорщиком или хроническая ипохондрия.

Взмахом руки император велел исполнительнице умолкнуть, и она так удивилась, что уронила балисет. Служитель в мундире торопливо увел ее. Девушку сменил чтец, предположительно коренной житель Арракиса, который должен был читать традиционные пламенные стихотворные сказания зенсунни. Чтец, морщинистый, обветренный, был в пустынном плаще и черном, сберегающем влагу костюме, но Доротея подметила, что фильтры прикреплены неправильно и вообще все это похоже на театральный костюм, а не подлинное снаряжение для пустыни.