В соседних ложах теснились роскошно одетые придворные, среди них дворецкий императора, министр императорского протокола и разнообразные важные гости. На сцене выстроились элегантно одетые делегаты от различных домов Ландсраада и ведущих коммерческих объединений. Деловых представителей «Венпорт холдингз» Валя не увидела.

На сцену, украшенную флагами, вышел Родерик Коррино в ало-золотом церемониальном мундире с серебряными эполетами, с блестящими медалями и лентами на груди; целая галактика маленьких золотых звезд сбегала по его рукам и окружала запястья. К воротнику был приколот золотой лев. Родерик подождал, пока по периметру сцены выстроится дополнительная охрана, отряд почетной гвардии, вооруженный мощным оружием.

Правоверные сестры окружили Валю и ее спутниц с Уоллача. Эстер-Кано сказала:

– У нас к тебе много вопросов, сестра Валя.

Вспоминая личность этой женщины, ее особенности и слабости, Валя резко поправила:

– Преподобная Мать Валя.

Эстер-Кано отпрянула, словно от удара, потом постаралась взять себя в руки.

– Да, это один из наших вопросов.

– Вам сообщили, что теперь я новая Преподобная Мать – по желанию Преподобной Матери Ракеллы, подкрепленному самоубийством Преподобной Матери Доротеи.

– Очень своевременное самоубийство…

В голосе Эстер-Кано явно звучало подозрение.

– Ты узнающая правду, так услышь правду. В последние дни жизни Преподобная Мать Ракелла убедила нас с Доротеей помириться – ради блага всего Ордена. Мы обе согласились. Ваши сестры – свидетельницы.

Она видела, что сестры с Салусы внимательно ее слушают, и поэтому очень тщательно выбирала слова.

– После смерти Преподобной Матери Ракеллы Доротея вонзила нож себе в горло. Пепел обеих женщин сейчас развеян по территории новой школы на Уоллаче-IX. – Она прищурилась и заговорила жестче: – Теперь я ваша Преподобная Мать.

Оливия, широко раскрыв глаза, сказала:

– Она говорит правду.

Нинке, Эстер-Кано и другие сестры встревоженно переглядывались. Наконец Нинке сказала:

– Она говорит правду, нравится нам это или нет.