— Лишний груз, — сказал Маралов.

— И то, верно. В машине от страха нагадит.

— Готово! — крикнули из кассы. — Можете забирать.

— Подозрительно быстро посчитали и упаковали, — недоверчиво сказал Шпарин. — «Сокол-2», проверь. Если напихали бумаги…

— В порядке! — крикнул из кассы Ляхов. — У них тут считательные машинки и денег кроме наших полно. В мешках… будто нас ждали. Забирать?

— Вчера не отправляли и позавчера, и позапозавчера, — простонал толстяк, падая на колени. — Не губите, мне их отдавать «наверх».

— Перебьются, забираем всё. Ты!.. — позвал Шпарин ближайшего охранника. — Встал! Открой двери, впусти моих людей. Открывай!..

В заведение проникли бывшие лейтенанты и положили гранатометы на плечи.

— Готовы! — крикнул «Сокол-4», водя зеленой трубой по залу.

— Огонь по моей команде, — сказал Шпарин. — Целься в жирное пузо.

— Убью-ют!.. — толстяк заплакал.

— Скорее всего. Или мы, или не мы. Думать надо, когда профессию выбираешь.

— Вот, Герман! — сказал Маралов. — Как я и говорил — грабеж!

— Проявим сочувствие, раздадим часть денег бедным, еды купят… водки. Совершим акт милосердия.

— Робин, тёлок твоих, Гуд! — Маралов ухмыльнулся. — И больницы им построишь?

— Сами построят, когда придет время. Сделаем так, если переживаешь — испытаем судьбу ещё раз, вильнем ей навстречу и проверим мою гипотезу насчет пребывания в сонном угаре. Отключайте своё мухляторское оборудование! Семьдесят тысяч, с небольшим хвостиком, против остальных ваших денежек в кассе. Сколько там?

— Сто сорок четыре тысячи, — ответили из кассы.

— Герман?!.. — Маралов побелел. — Что ты делаешь?

— Честная игра! — сказал Шпарин. — Наружу, так сказать, с чистой совестью.

— Отключай, — сказал крупье толстяк.