В беседке Древака расстегнул мятый портфель и выставил бутылку коньяка.

— Ого! — Шпарин поднес коньяк к лицу. — Галльский… «Наполеончик»… Выдержка пятнадцать годков. Не хило.

— Пообщаемся в неформальной обстановке. Времени нет на притирку. В обрез времени. Я думаю, сработаетесь.

— Я тоже думаю, — нехотя сказал Шпарин. — Раз времени в обрез, в процессе… притрёмся.

«Повезло, блин, как повезло!».

— Какие у вас низменные мысли, — язвительно проронила «дылда». — Но мечтать не запретишь.

«Не дай во сне увидеть — не проснусь!».

— На вас мечт нету, — отрезал Шпарин. — И в моих кошмарах не выглядываете.

— Правда?

«Да заткнись ты уже!».

— Но-но, — сказал Древака. — Прекратите. Ты, Миша, поосторожней. Она девушка с характером.

— Других не держим, Ферапонт Максимович?

— А зачем они нам, другие?

На лужайке посветлело. В жаровне весело скакало пламя, бросая сполохи на лица гостей.

Древака снял куртку и бросил на скамейку. На свитере, на плечах ремни, под мышками желтели кобуры с тёмными рукоятками пистолетов.

Затиликал телефон.

— Слушаю, — Древака посмотрел на Шпарина и быстро-быстро пошел к бассейну. — Что, что?.. Повтори…

«Не нравится они мне. Лица напряжённые. Особенно у «Рысачки». Полковник все с порога выложил… И у «дылды» пистолет под пиджачком…».

— Сам не дожмёшь?.. Ясно. Еду.

Древака выключил телефон, сунул в карман и вернулся в беседку.