3 января, ближе к вечеру

Погода стояла великолепная: ветер, несущий позёмку, стих, солнце сияло вовсю, снежные поля и торосы вокруг сверкали словно покрытые алмазной пылью, температура воздуха повысилась до минус семнадцати градусов, — и работа спорилась.

Десантники расчистили взлётно-посадочную полосу от снега, отправили самолёт обратно на «большую землю», помогли полярникам с расчисткой дорожек посёлка и с энтузиазмом принялись обустраиваться сами.

Пименов заскочил в шахтный домик, где его бригада вместе с бойцами готовила к спуску в озеро новый подводный модуль, потом вернулся к себе в штабной домик, собираясь связаться с Москвой. И в этот момент снизу — из глубин ледяной толщи, накрывшей озеро Восток, раздался тяжкий всхлип, будто некий исполин в озере проснулся и набрал в грудь воздуха.

Вслед за этим странным всхлипом прилетел низкий гул и неистовый треск, поколебавший штабной домик так, что он заплясал на опорах.

Снаружи послышались крики.

Пименов, а вслед за ним пилот «Глазастика» и замначальника станции выскочили из домика в одних свитерах.

Всё достаточно гладкое поле посёлка пересекала трещина!

Но не это привлекло внимание Михаила Павловича. На горизонте, в полутора десятках километров от станции, вставал в небо, расширяясь, белый искрящийся фонтан! Внутри него просверкнула молния, превращаясь в красную иглу, замершую в воздухе на несколько мгновений.

— Твою курносую! — сипло изумился Васюченко.

Аксёнов не удержался на ногах, скатился по ступенькам лесенки.

— Чтоб тебя!

Пименов помог ему встать.

Красная игла пошла в небо, обвитая яркими спиральками голубых молний, но потом начала заваливаться назад и снижаться. Пролетев несколько километров по направлению к посёлку, она вонзилась в торосы, поднимая снежный вихрь.

Гул стих, далёкий фонтан опал, природа успокоилась.

Пименов очнулся.

— Семеныч, снегоход!

Васюченко, забыв, что он раздет, кинулся к стоянке автотранспорта станции, вмещающей с десяток снегоходов разных типов.

— Что это, Палыч?! — ошеломлённо проговорил Аксёнов, выдыхая клубы пара. — Ракета, что ли?!