— Кто это? — спросила Марина, с любопытством разглядывая лицо незнакомого человека. — Похож на какого-то упыря или вампира, каких их в фильмах показывают.

— То-то и оно, — зло ухмыльнулся Михаил, — вампир он и есть.

— В смысле? — не понял товарища Григорий.

— Позывной у него такой, — уточнил Михаил. — Вампиром прозывают, за внешний вид, хотя и боевые навыки его, подозреваю, весьма соответствуют позывному.

— А откуда ты его знаешь? — спросила девушка.

Михаил, казалось, сделался еще более мрачным. Григорий впервые почувствовал, как его боевой товарищ теряет над собой ментальный контроль, и сквозь волевую стену сдерживающих барьеров наружу рвется всесокрушающая ярость, досада и боль. Боль не физическая, а душевная, сродни обиде. Не было сомнений — Кондратьев хорошо знал Вампира. Боле того, Мезенцев готов был дать руку на отсечение, что эти двое в прошлом крепко дружили, и оставалось лишь гадать, каким образом судьба поставила вчерашних друзей по разные стороны баррикады.

— Он тоже проходил по программе? — спросил Григорий, уже зная ответ.

Кондратьев мгновенно закрылся, не позволив Мезенцеву больше ничего подглядеть в себе. Однако ответил он довольно уверенно и сдержанно:

— Он был последним из тех, кого разогнали, закрывая мою программу подготовки. С ним и еще одним парнем, с Удавом, мы практически прошли ее до конца, когда начальство окончательно прекратило финансирование проекта. Мы были с ним с самого начала, хотя дружить, по-настоящему дружить, начали не сразу. Но с Вампиром и Удавом мы и не конфликтовали. Сначала мирно сосуществовали, а потом как-то так получилось, что сблизились и стали друзьями. Когда же в проекте решено было оставить лишь одного меня, я утратил с ними связь.

Он замолчал, понурив голову.

— И ты не пытался их отыскать? — спросила Марина.

Кондратьев отрицательно мотнул головой.

— У меня ничего не получилось. Несколько раз я начинал поиски, но они ни к чему не привели. Ребята как будто бы растворились в воздухе. Каждый раз у меня складывалось впечатление, что их вообще никогда не существовало. Ни следов, ни имен, ни зацепок… ничего, что позволило бы мне отыскать их.

— Значит, они с самого начала попали в поле зрения Реутова, — влез в разговор Лившиц. — Только он и его партнеры были способны стереть все следы существования человека и поставить его себе на службу. Как я понимаю, эти бойцы очень опасны?

— Я не знаю, где Удав… Его не видно среди толп ликвидаторов, но Вампир — безусловно опасен. Он почти завершил программу подготовки, немудрено, что на него обратили внимание соответствующие силы. Я подозревал, что ни один из ребят, кого было решено раньше или позже отсеять, не останутся без работы.