Астрел как-то странно себя ощущал. Его разум чах без принципиально новых идей и необъяснимых явлений. Вот и сейчас, почувствовав себя на одной волне с Аквитином, он вновь обдумывал кажущуюся ему весьма резонной идею. Хомодермик глотнул воздух и заговорил с его преподобием, решив поделиться этой мыслью со святым отцом:

— Возможно, где-то в миллиардах галактик обитает схожая во всем, до мельчайших деталей, почти такая же как мы цивилизация людей, которую Божий промысел не наделил ни чудом Бого вспоможения, ни способностями провидцев. Но одарил их чем-то большим, дав нечто такое, что позволяет им опираться на собственные силы. Чистый разум надеющийся на самого себя.

Это было настолько абсурдно представить не то что произнести Астрелу, что отец Аквитин именно по этой причине поддался искушению поддержать скользкую тему. Лицо Аквитина отражало спокойное внимание. Но в ущипе его морщин в манере сокращать, щурить глаза что-то поменялось:

— Разное состояние бытия разума. Бред конечно. Таких и быть не может. Бог есть часть всего. Каждой цивилизации Господь дарует умение от бесконечных чудес своих. И только тебя он наказал глупыми идеями, — а сам смотрел серьезно, словно просчитывая риски складывающегося разговора.

Астрел пребывал в минуте трогательной наивности:

— Спасибо, святой отец. Но берегись, я только начал, — шаля пригрозил он:- Если все же представить что он существует. Мир в котором всего по чуть-чуть, некий банк человеческих способностей и типажей, форм и способов проживания человеческой жизни: доморощенные экстрасенсы, целители и хироманты, идейные борцы и пророки, виртуозные музыканты и агностики точных формул, шарлатаны и религиозные фанатики, праздные и трудяги, вещуны и кликуши, каратели и пацифисты, маньяки и божьи люди, забывшие о семьях путешественники и храмовые попрошайки, люди искусства и солдаты удачи, нытики и политики. — Если бы совершенно ясный, в холодном спокойствии взгляд пресекла мимолетная усмешка, разговора бы не вышло. Но этого не произошло. — Есть миры удобно вращающиеся вокруг Божественного ядра. А есть разнесенные на дальние орбиты в тень собственных проблем. Куда Бог наведывается как воскресный папа. Назначенное обязательное чудо вселяет в нас уверенность в правильности выбранного нами образа жизни. А они обходятся так. Понимаешь? И можно долго рассуждать об их недостаточной набожности или греховности. Рвение с которым мы заботимся о собственном престиже и благополучии озарено десницей Господа указующего нам путь. А они бредут в потемках, истово сжимая распятие и давно научившись полагаться больше на собственные силы чем на указующую руку Создателя. И ни в коем случае не допуская чтобы вера переродилась в миф. Меня обезоружила и поразила мысль основанная на долготерпении и несокрушимости их веры, нежели та, на которую способны мы. Не обретая таинства, они не растеряли интереса к тайне богоявления. И чья же вера сильнее по твоему?