Огромное серебристое дерево, доходящее до звезд, раскинулось над ней. Символы в источнике сверкали, словно сокровища с затонувшего корабля из детской сказки.

– Ты нечестно играешь с судьбой, О́дин, заставляешь нас разделять с тобой смерть, творишь странную магию, приносишь нас в жертву нам же. Посмотри-ка, что я соткала для тебя в этот раз.

Она протянула к нему руку. С пальцев свисали багровые нити, тянулись к богу, оплетали его бледное тело, притягивали ее к нему.

Он раскинул руки, разрывая нити, и замелькали образы: изможденное голодом, истерзанное тело девочки в пещере; светловолосая женщина, кричащая от боли, и волк, вгрызающийся в ее внутренности.

Зазвучал голос бога:

Эли услышала собственный голос:

– Разве ты не слышишь, как он воет, желая твоей крови? Волк рвется из пут, которыми ты связал его.

Каждая жилка, каждая мышца на бледном, израненном теле мертвого бога была не чем иным, как чертой руны; татуировки, покрывавшие его торс, руки и лицо, тоже были рунами. Сам бог был рунами. Он обещал умереть за нее – это и была судьба, написанная в водах, струившихся между ее пальцами, – однако же он убивал ее во всех ее многочисленных воплощениях. Она видела себя такой, какой была когда-то: шаман в звериной маске, глядящий на холодное море; оборотень в волчьей шкуре; и много-много других воплощений, мужчин и женщин, на протяжении множества жизней, когда она пыталась привести бога к обещанной ему судьбой смерти. Он ранил ее, обманул, вырвал ей сердце, оставив в этой воде в образе мертвой девочки, – О́дин, извечный убийца.

– Ты обманом переиграл меня, господин. За это ты заплатишь то, что должен.

Бог заговорил:

Эли ответила:

– Твоя судьба в том, чтобы умереть. Посмотри, какую нить я спряла.

– Если я погибну в среднем мире, ты обязана сдержать клятву.

– Ты не погибнешь, – пообещала Скульд. – Я заточила руны в этом озере. Они не смогут войти ни в чью плоть.

– Шестнадцать я вытащил из воды и забросил к звездам, чтобы они вселились в людей.

– Восемь я сохранила здесь, а шестнадцать вернутся.

– Я вытащу их из воды.

– Ты разливаешь себя по треснутым сосудам. Я заманю их сюда на смерть. И буду держать здесь, пока волк не освободится, чтобы уничтожить тебя. Такая судьба тебе начертана еще при рождении мира.

– Я повелитель магии. Ты, судьба – все вы подчиняетесь моей воле, – сказал бог.

– Тогда оставайся, давай сразимся, только ты и я.