Император Годжи II второй заключил союз с Жадо, согласившись на брак с Ванессой, в результате на свет появился принц Александр. В народе его тут же окрестили единственным принцем. Мать часто шутила, что единственный принц должен достаться единственной принцессе, но только при условии, что та будет себя хорошо вести. Ребенком Долорес всегда смущалась от таких слов, а в юности злилась, в тайне мечтая, что так и будет. Она видела принца только на квадро-изображениях, но, как и многие другие провинциальные дурочки, верила, что это настоящий Крито, Ангел Созидания, реинкарнация первого императора этого имени. Как же она радовалась, когда вместе с родителями была приглашена ко двору в день представления третьего наследника. Шикарный дворец с учтивыми принцами, строгими столичными постояльцами, садами, фонтанами и прочими прелестями вскружили восемнадцатилетней девчонке голову. Она могла целый день гулять, не желая возвращаться в собственные покои. Так однажды Долорес заблудилась, наткнувшись на прятавшуюся женщину с ребенком, это было так неожиданно, что девушка вскрикнула. В тот момент беглянку нашли, причем искали не роботы из охраны. За спиной отчаявшейся женщины появился сам император, приставивший нож к ее горлу.

— А теперь медленно передай ребенка Деймону, — голос Годжи был спокоен, а острое лезвие уже чертило алую полосу на шее жертвы, — И без глупостей, любимая, я не хуже тебя понимаю ценность этого дитя.

Синеглазый мужчина отпихнул в сторону ничего не понимающую Долорес, прошел вперед и забрал младенца у матери. Потом перевел злой взгляд на девушку:

— А ты кто такая? — и кивнул подручным, чтобы ее схватили, до выяснения обстоятельств.

Дальше была камера с белыми стенами, потолком и полом, белой робой, белой мебелью, белым постельным бельем… Она навсегда возненавидела этот цвет, цвет отчаянья, цвет собственной глупости. И когда разум постепенно стал отказывать, синеглазый вернулся снова. Он был ласков и обходителен, обещая ей, что все хорошо, что теперь ее вернут домой. Деймон и впрямь доставил ее на Селесту и даже задержался по ее просьбе в их родовом поместье. А утром того же дня убил ее родителей, хотя толпа назвала это казнью и правосудием. Маму и папу убили те самые руки, что еще ночью ласкали ее и прижимали к себе. И кровь, стекавшая по помосту была белого цвета…

Уже позже, сменив лицо и имя, Интивентэ узнала, что ее родителей допрашивали тогда на Солеа, и они признались, что поклоняются Камью. В Империи такое вероисповедание каралось смертной казнью еще со времен Мартина Крито, но Долорес твердо знала, что родители чтили только Создателей. Деймон убил просто так.