К 1964 году Советы вовсю укрепляли и вооружали Варшавский договор, а США объявили об окончательной победе капитализма и построении общества потребления. Я устроился на должность редактора отдела науки в один журнал, редакция которого находилась в федеральном округе Колумбия. Помимо основной работы я выполнял обязанности информатора ФБР, снабжая ведомство сведениями о растущем числе преступлений с использованием всевозможных прослушивающих устройств. В 1965 году я сообщил федералам о первом случае компьютерного взлома. Если бы главному редактору издания стало известно о том, что я работаю на двух хозяев, меня бы наверняка уволили, но потом скорее всего взяли бы обратно – слишком уж качественными и глубокими были мои обзоры и обширными – контакты в научной среде.

Члены клуба «Хронос» упрекали меня в бездействии, видя, как на их глазах разрушается будущее. Миллиарды человеческих жизней подвергались радикальным изменениям, а это означало, что миллионы калачакра скорее всего не появятся на свет.

– Гарри, мы должны что-то сделать! – обратилась ко мне Акинлей во время нашей очередной встречи.

– Слишком поздно.

– И как же все это случилось?

– Некоторым ученым были разосланы письма, содержащие блестящие научные идеи. Вот и все.

– Но можно же как-то…

– Слишком поздно, Акинлей. Ты даже не представляешь, насколько поздно.

Надо было найти Винсента. Это был принципиально важный момент. Это необходимо было сделать во что бы то ни стало, любыми средствами, сколько бы времени это ни заняло.

Найти Винсента.

Я внимательнейшим образом изучил разработки всех компаний, занимающихся серьезными научными исследованиями, университетских центров, проверил все слухи и утечки информации, составил список оборудования, которое могло быть использовано для изготовления квантового зеркала. Я даже навел справки о деятельности всех ученых и аспирантов, которые могли бы оказаться полезными для Винсента. При этом я постоянно писал в журнал материалы об изменениях, происходящих в мире благодаря науке, и о том, каких замечательных успехов добилась Америка на пути технического прогресса.

Разумеется, при этом я соблюдал осторожность. Добывая ту или иную информацию, я действовал, прикрываясь другими именами. Само собой, если я публиковал в журнале статью о сельскохозяйственных удобрениях, то подписывался как Гарри Огаст. Однако когда некто поздно вечером звонил физику-ядерщику, чтобы задать несколько вопросов по поводу последних достижений в области создания электронного микроскопа, голос в трубке звучал не мой, и представлялся человек другим именем. Винсент полагал, что я забыл все мои жизни, прожитые до процедуры Забвения, а значит, сейчас я, по его расчетам, существовал в этом мире всего-навсего второй раз. Соответственно, если бы я столкнулся с Винсентом, это, по его представлению, могло бы произойти только случайно. При нанесении решающего удара моя кажущаяся слабость и неинформированность должны были сыграть мне на руку.