— Примерно так.

Парамонов улыбнулся.

— Все далеко не так просто, как мыслится. Во-первых, зло многообразней добра, порой его градации отличить от нормы невозможно. Во-вторых, у зла тоже есть своеобразная этика, регулирующая его давление на жизнь людей. Вот, например, «глушак». Или «болевик». Носитель чего — добра или зла?

— Зла, конечно!

— Но ведь на самом деле «болевик» — колоссальный стимулятор и транквилизатор! Он способен стимулировать и раздражать не только центры «ада» в мозгу человека, но и центры «рая». То есть с его помощью можно получить как огромное страдание, так и огромное наслаждение! И тем, и другим можно человека лечить. Виновзаты ли «гаушак» и «болевик», что их используют только в качестве оружия?

Вася молчал.

— Вот видите. — Парамонов дружески сжал его локоть. — Об этом мы еще побеседуем. Будьте осторожны в городе. Маракуц похоронен, но остались его помощники, которые могли запомнить вас.

— Учту. — Василий нырнул в кабину и вывел «вольво» со двора. Через полчаса он был у Троицкого собора.

К дому Ульяны он подъехал в начале девятого и стал свидетелем работы следственной бригады милиции. Дом был оцеплен, во двор никого не пускали, даже жильцов. Предчувствуя недоброе, Василий небрежно сунул сержанту оцепления свою красную книжицу офицера безопасности и прошел во двор. Одного взгляда на трупы, складываемые у машины «скорой помощи», было достаточно, чтобы определить главное: здесь произошла крупная разборка между спецподразделениями двух каких-то силовых контор. Одну из контор Вася вычислил, увидев среди убитых Дзиро Маюмуру, телохранителя Носового. Второй конторой могла быть и «ККК», но так как в этом доме жила Ульяна Митина, Василий сделал вывод, что Маюмура пришел за ней. Однако одна Ульяна нанести такой урон банде не могла, кто-то ей помог.

— Страшное дело! — вполголоса заметил лейтенант-омоновец у входа в подъезд, жадно затягиваясь сигаретой. — Такого я еще не видел! Дрались жестоко! У каждого убитого либо сломана шея, либо перебит позвоночник, либо снесен череп!..

— Старший где? — спросил Василий, показывая свои документы.

— Наверху, квартира пятьдесят шесть… Ох и кровищи там!.. — Лейтенант опомнился, подтянулся. — Проходите.

В квартире Ульяны все говорило о жестокой схватке: кровь на полу и на стенах, разбросанное оружие, одежда, вещи, книги, поломанная мебель. По комнатам бродили эксперты-криминалисты, какие-то люди в штатском, всего человек десять, а один из них, молодой, широкоплечий, красивый, с пышными черно-седыми волосами, в хорошем костюме, беседовал в углу с Анной Павловной, теткой Ульяны, по лицу которой все еще струились слезы.