Заветы. Глава 1, стих 7.
Заветы. Глава 1, стих 7.
Заветы. Глава 1, стих 7.- Это моя последняя… - Эммануил поперхнулся – едва не произнес: «проповедь». Да, пора, пора уходить. Много, слишком много в толпе взглядов, затуманенных пеленой безмерного доверия, или того хуже – всеобъемлющего обожания.
- … моя последняя речь.
Да и Эммануилу – ему самому начинало казаться существующее положение вещей вполне естественным. Благоговейный шепоток за спиной – нормальным положением вещей, почтительные поклоны – обычной реакцией.
Пора уходить.
Люди смотрели на него широко открытыми глазами. Они не понимали, пока не понимали. Слова, звуки без труда преодолевали кокон благоговения, однако их смысл вязнул на подступах.
Ничего – скоро поймут.
- Моя миссия в этом мире закончена. Что мог – сделал. Чему хотел – научил. Дальнейшее пребывание принесет только вред.
Ближе других, моргая такими же полными почтения глазами, стояли старшины цехов - люди, которые станут руководить Ковчегом после него. Владимир Морозов – глава цеха животноводов, Александр Сонаролла - текстильщик, Людмила Мотренко - медик, Гард Линкольн – гуманитарий, Мирза Ривз – техник, Арий Стахов – старший цеха металлургов. Такие разные: Морозов – властный мужчина средних лет, Эммануил смутно вспоминал – на Земле он служил старшим менеджером в какой-то крупной фирме. Линкольн – покладистый, тихий старик, а вот этот всю жизнь проработал библиотекарем. Ривз - как все техники всегда спокоен и сосредоточен, ну техник, он и на Земле – техник. Однако даже в них, этих разных, на первый взгляд, глазах, теплилось роднящее их и людей за ними чувство… если не любви, то достаточной доли почтения.
«Как двенадцать апостолов», - мелькнула мысль. Нет! Не дай бог! Словно это могло помочь, или что-то изменить, Эммануил отогнал ее.
- Вот вам мои последние… наставления, - и снова библейское слово «заповеди» едва не осквернило уста.
Пора уходить.
- Не убивай! – полностью отрешиться от религии не удалось. Тысячелетний опыт кое-что, да значит.
Не лги!
Не кради!