Если решетки висят, они должны остаться на своих местах. Хорунди так и сказал.

А если его застанут за этим занятием?

Тогда Хозяин Брайен – кажется так звали их главного – сказал: «У тебя нет выбора».

Так и сказал: «Нет выбора».

Хорунди снова задрожал, вспомнив слова Хозяина Брайена.

Он сказал, если Хорунди не поможет, его ждет смерть от рук других рабов, и если расскажет Хозяину Гопко, его тоже ждет смерть.

«У тебя нет выбора!»

А как же свобода, равенство? Хотел спросить Хорунди, но от страха растерял все слова.

Наконец, последний болт был отправлен в рот. Вцепившись в решетку, Хорунди потянул ее на себя.

На удивление легко она поддалась.

Вот только пыль. Проклятущая пыль. В носу зачесалось, захотелось чихнуть, да так, что желание на мгновение пересилило страх. В ужасе Хорунди зажал нос пальцами, вторая рука едва не выронила решетку.

Свобода – хорошо.

Черная дыра вентиляции напоминала Хорунди нору тампанга, там, на родине.

Тампанга – толстые, неповоротливые, но очень сильные, с длинными когтями тампанга рыли свои норы в податливой глине оврагов.

Найти такую – считалось редкой удачей. Рыли норы только самки, и только перед родами.

Залезший в нору смельчак, мог найти с пол дюжины пушистых, безобидных, на редкость вкусных и жирных детенышей тампанга.

А мог наткнуться на разъяренную самку.

Внутри дыры что-то зашуршало, отвлекая Хорунди от воспоминаний.

Первой двигалась пыль – проклятая, вредная, ненавистная пыль. Хорунди снова едва не чихнул, и снова прикрыл нос ладонями.

Когда он поднял глаза – в облаке пыли проступило лицо.