– И что? Зачем было при этом ломать сам код? – удивился капитан. – Какой смысл защищаться тем, что можно легко подменить? Сделали вы – сделают и другие, обратив это знание против вас… Я что-то не пойму!

– Доступ к Машине настроен на мою личную метку, – ответил Соломон, – ну, на кнопки-рычаги, упрощенно говоря, которые чужак уже не сможет использовать. Но не только. На этот код мы настроили и само действие Машины. Она дистанционно, в любом мире может определить объект по метке и сделать с ним то… что должна сделать. Код просто определял цель … Но это была большая, очень большая работа! Мы записывали в моих параллоидов мою метку, и после этого Машина… могла использовать каждого из них. Их, а не меня, многократно и… безопасно для меня самого… Понимаете?

– А вы потом, значит, смотрели, что из этого выходило, – усмехнулся Федор. – И писали Грюнвальду ежедневные отчеты, да? А потом месячные, квартальные… Ну и сволочь же ты, Соломон!

– Писали… – глухо ответил Соломон. – Но я искуплю свою вину; искуплю, клянусь!

– Интересно, каким образом… Ладно, это мы еще посмотрим, – проворчал капитан. – С тебя все эти отчеты – все, ты меня слышишь?

– Да-да, конечно! Кстати, Одноусу не все было известно. Очень много вещей мы скрывали от него. На всякий случай. Так, мелочовку какую-то скидывали ему, не более того…

– И он доверял вам?

– Ну, не думаю, что полностью. Приезжал частенько на проверки, как же, было…

– Вы все неучи! – завизжал вдруг Тунгус. – Самый крутой интерфейс – это ты сам, подключенный к Великой Машине, сам ставший Машиной! Не просто ее мизерной частью, а ею само́й, полностью растворившись в ней, но не потеряв при этом свое Я! Это обретение вечности! Это обретение, черт возьми, абсолютной мощи!.. Что тут непонятного?! Вот к чему мы стремились вместе с Соломоном! Вот что почти было мною достигнуто! Эх, мне времени-то совсем немного не хватило, совсем немного! Проклятье!..

– Крутые интерфейсы – это как ты и Циммерман? – уточнил капитан. – Ну, ставшие частью Машины, да?

– Какой еще Циммерман? – искренне удивился Фаронов.

– Гельмут Циммерман, толстяк такой, блондин, вы захватили его в Питере на квартире, он теперь там, на нижних этажах, большое такое лицо в стене…

– Ах, этот… – пропищал Тунгус. – Да надоели мне эти бестолковые Пашины параллоиды, в селезенке уже сидели!.. Ну я и схватил первого встречного, подключил и… Вы ведь уже видели результат? Красиво, правда? Он должен был стать моим стражем, моей заменой, моей второй сущностью! Но он предал меня, предал, сучара!.. – Фаронов зашелся в надрывном кашле. – Ох, доберусь я еще до него… Ха! Посмотрю я, как он тут сможет прожить в Машине, без моей-то поддержки, ага, как же…