— Малак, — сказал я. — Более крутой мишени у тебя ещё не было. И уже не будет.

— А вы, Мастер? — немедленно осведомилась эта наглая консервная банка.

— А я слабее Малака, — честно признал я. — Но меня-то ты всё равно не можешь убить: программные ограничения.

— Лицемерное сожаление: Да, Мастер… Но не беда: я компенсирую это массовым убийством мясных мешков на мостике «Левиафана». О, наслаждение!..

Я покачал головой:

— Хикки, Хикки, Хикки… Массовыми убийствами ты лишь обесцениваешь свой дар. Кто вспомнит десятки, сотни, даже тысячи твоих жертв через сто лет? Никто. Никому нет дела до рядовых.

«И в этом мире рядовые — все, кроме самых сильных Одарённых», подумал я, «включая меня. Как это ни обидно.»

— Ты должен убить Малака, Хикки. Только Малака. Это твоя главная и потому единственная задача. Не разменивайся на случайные убийства: на протокольного дроида не обратит внимания никто, а вот дроида-убийцу нейтрализуют задолго до…

В бронестекло иллюминатора резко постучали. Я вздрогнул и обернулся.

— Смена, молодой человек, смена! — донеслось с той стороны.

Голос Джоли звучал неестественно: для лучшей звукопередачи он прижался респиратором к стеклу и сейчас явно ухмылялся под маской. Ах да, я же отключил радиосвязь…

— Извини, Хикки, — сказал я, не в силах отвести взгляд от пространства снаружи. — Инструктаж закончим после. Бастила.

— Да, — ответила девушка.

На этот раз я почувствовал её приближение. И молча протянул руку за дыхательной маской.

Мы надели респираторы, впустили в шлюз Джухани с Биндо, а затем вышли наружу сами.

Впервые в жизни я стоял на поверхности космического корабля, в открытом космосе. Ну, почти открытом: от гибели в безвоздушном пространстве нас отделял тонкий слой плёнки. Оставалось верить, что материаловедение в далёкой-далёкой галактике продвинулось несколько дальше уровня земного целлофана.

Давление в «колоколе» было намного ниже стандартного. Закрытые пластырем уши ломило знакомой самолётной ломотой. Я чувствовал, как, несмотря на заранее закапанный глицерин, высыхает жидкость в глазах.

Мы с Бастилой посмотрели друг на друга, синхронно сморгнули и сделали первый шаг по обшивке «Левиафана». Гравитация здесь была ниже, но магнитные набойки держали крепко, умно ослабляя натяжение поочерёдно для каждой ноги.

Всего пара метров отделяла нас от выбранной под разделку плиты. Я видел глубокие выемки, оставленные световыми мечами предыдущей смены, принайтованный ящик со взрывчаткой, контейнеры для обрезков: вынутый материал нельзя было выбрасывать в пространство, на космических скоростях даже мелкий кусочек металла мог серьёзно повредить «Варяг».