Мартин попытался повернуть голову, но его сковала такая непереносимая боль, что он вскрикнул и замер, стараясь не сделать лишнего болезненного движения. Во рту чувствовался странный медный привкус, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, один глаз, кажется, перестал открываться… Мартину захотелось плакать, он понял, что лежит на грязном асфальте, что его избили до полусмерти, а теперь бросили умирать в этой вонючей подворотне. Он заскулил и застонал, как щенок, от отчаяния, обиды и боли.

Темноту прорезал тонкий луч голубоватого света, он стремительно опускался с неба, направляясь к голове Мартина. Луч уперся прямо в лоб распластанного на асфальте человека, проникая в его сознание, перестраивая процессы в теле, наполняя его новыми способностями. Мартин задергался в судорогах, словно оказавшись под напряжением. Невидная глазу небольшая белая капсула в районе солнечного сплетения Мартина отразила голубоватый свет, многократно преломляя ударивший в нее луч. Будто бы накалившись, капсула вдруг лопнула, разлетевшись осколками внутри грудной клетки и выпустив из многолетнего заточения сияющий шар. Это была программа, которая все эти годы ждала своей активации. Вбирая в себя голубое свечение луча, белый шар начал переливаться голубыми искрами, наполняя тело Мартина сиянием, растекаясь светом по его рукам и ногам, наполняя им вены и артерии, поникая в каждую клетку его организма. Тело Мартина извивалось и билось об асфальт, пока луч продолжал пронзать его лоб. Внезапно, луч исчез, то ли полностью войдя в тело Мартина, то ли иссякнув, потеряв свой источник. В то же мгновение Мартин обмяк без движения.

Отрывистыми толчками билось сердце, разгоняя кровь, наполняя кислородом кору мозга. Удар, еще удар, еще… Мартин слышал, как оно стучало. Его толчки разрывали шумящую тишину в ушах, раздражали, заставляли проснуться, раскрыть глаза, вдохнуть мерзкий воздух грязной улицы.

Мартин сделал глубокий вдох и сел. Он даже не ожидал, что сможет сделать это так легко, вспоминая боль, которая еще совсем недавно сводила с ума. Он с удивлением остановил взгляд на своей руке. Раны на ней затягивались сами собой, под засохшей кровью виднелась тонкая нитка белого шрама – только и всего. Он провел рукой по лицу, – опухоль сходила, челюсть перестала болеть, рана на лбу так же быстро и незаметно затянулась, оставив небольшой шрам в напоминание о былой боли.

Мартин с испугом посмотрел на торчащую из бедра арматуру. Он представил, как сейчас из открывшейся раны брызнет фонтан темной крови, а сам Мартин тем временем грохнется в обморок, теряя литры крови. Но, еще раз взглянув на зажившую руку, он решительно сжал зубы и выдернул железяку. Вопреки его ожиданиям, под грязными продырявленными джинсами виднелась совершенно здоровая нога.