Это словно послужило сигналом – люди рассыпались, взлетали мечи и топоры, сыпались снопы неярких, не обжигающих искр, повсюду разлетались черные куски самых причудливых очертаний, все так же плавно, будто подхваченные ветром клочья соломы. Выйдя из оцепенения, Сварог подскочил к черному разлапистому «венику» чуть-чуть повыше его ростом и, не размениваясь на шинковку, рубанул по оси. «Веник» моментально завалился, задев-таки Сварога по плечу – но он и в самом деле оказался чертовски легким, никакого вреда не причинил, рухнул рядом. Ноздри защекотал слабый неприятный запах чего-то горелого.

В азарте он перебросил меч в левую руку, выхватил свой – и от души рубанул обеими по крыльям «мельницы». Деревянный отсек кусок – а стальной, встретив препятствие, со звоном разлетелся, так что в руке остался только эфес с косым обломком… Смущенно выругавшись, Сварог отшвырнул эфес и врубился в мельничные крылья так, что клочья полетели. Потом догадался упростить работу, подставить меч возле самой оси – и крылья, наталкиваясь на него, отлетали одно за другим.

Время, казалось, остановилось. Люди, растянувшись неровной цепочкой, вгрызались в скопище черных вертячек, оставляя за собой усыпанное обломками пространство. Пару раз Сварог машинально оглядывался – корабль с распахнутой дверцей, залитый внутри светом, отдалялся, отдалялся…

– Вот он! – завопил кто-то. – Идет!

Среди размеренно вертевшихся штуковин показалось нечто неподвижное – прямоугольное, с закругленными углами и крышей в виде чуть сплюснутого полушария строеньице. Там распахнулась широкая, закругленная сверху дверь – изнутри вырвался алый свет – и из нее показалась высокая темная фигура. Ростом раза в полтора выше человека, но очертания и пропорции мало похожи на человеческие. Этакая чуть срезанная снизу, повернутая вниз черенком груша, державшаяся на коротких кривых ногах. Длинные, чуть ли не до земли, руки, кажется, с двумя суставами, утопленная в плечи голова – словно половина дыни с тремя горевшими алым фасеточными глазами и решетчатым полушарием на месте рта…

Фигура двинулась к людям, издавая отчетливо слышимое поскрипыванье, «рот» замерцал алым, раздалась громкая, шипящая, абсолютно непонятная, но безусловно членораздельная тирада, поток замысловатых слов с преобладанием согласных, звучавших жалобно, сердито, угрожающе…

– Назад! – истошно завопил неведомо откуда вынырнувший Вингельт. – Кому говорю, назад!

Человек с топором то ли не слышал его, то ли в азарте не собирался подчиняться. Он ринулся к чудищу («Если это не Клятый Мельник, то я не я», – пронеслось в голове у Сварога), замахнулся топором…