Если не подойдет подкрепление из Вотара, то всех воинов просто перебьют. И бежать им некуда, они окружены.

* * *

Драконт карабкался по скале вдоль сужающейся к верху Черной Теснины. Наверху было настолько тесно, что до противоположной скалы можно было дотянуться рукой. От невообразимой высоты у мага закружилась голова. Если он сорвется, то падать придется очень далеко, настолько далеко, что по приземлении от него в прямом смысле может остаться только мокрое место.

Внизу виднелись жадные кровавые огоньки вампирских глаз. Он видел, как орда вампиров внизу пришла в движение. Немертвые все-таки решились атаковать. Что ж, остается только надеяться, что республиканцы выстоят и смогут дождаться подкреплений из Вотара.

От головокружительной высоты Драконтом овладевала паника, он всячески старался не смотреть вниз, но его глаза, как окаменевшие, так и опускались вниз. Дрожащие от напряжения руки, особенно левая, так и норовили сорваться, даже пару раз срывались, отчего, наверное, даже сердце колдуна приостанавливалось. Черт, зачем он вообще решился на это?

Раненая рука, которая уже было почти перестала болеть, вновь загорелась пронзительной и жгучей болью, словно ее пронизывали тысячи игл, пока она жарилась на медленном огне. Несмотря на то, что на левой руке чародея медленно, но верно разрастался некроз, он весьма ловко и крепко мог ей двигать и даже сжимать все пальцы. Но вот эта треклятая боль… Детектив изо всех сил старался не застонать от боли, иначе вампиры, которые не замечали его на столь внушительной высоте, точно узнают о нем.

Сначала он пытался читать заклинания, чтобы утихомирить боль, но все было без толку. Ему становилось все сложнее и сложнее карабкаться дальше. Через некоторое время Драконт перестал унимать боль магией и стал молиться. Маги-республиканцы – не особо суеверный народ, а потому он молился просто богам, не кому-то конкретно, а всем и сразу.

Детектив, конечно, знал, что скоро умрет, но вот так, сорвавшись вниз, ему погибать не хотелось. Он очень надеялся и молился о том, что сможет спуститься со скалы, спуститься самостоятельно, спуститься внутри забытой долины. Каждый раз, когда Драконт думал, что он больше не может карабкаться дальше, он представлял себе лица своих детей… и лицо Милены. Он должен сделать все, чтобы они могли жить счастливо. И это придавало ему сил.

* * *

Кэнтон шел по запутанным коридорам заброшенного дворца. Кругом были лишь голые стены, испещренные богатой резьбой по камню, витиеватые потолки и изящные колонны. Кромешную тьму развеивали огни тысяч факелов. Вампир не знал, кто и зачем их зажег, но мог точно сказать, что здесь кто-то есть. Теперь в этом не оставалось сомнений. Возможно даже, что этот кто-то не один…