Гильда подняла глаза и снова увидела харадца-телохранителя. Вопрос поставил ее в тупик.
«Что тут ответишь? «Потому что он хозяин»? Мерзко как – «хозяин», как будто я собака…»
– Да он не со зла орет, – произнесла она вслух.
– А какая разница? – Глаза Дагира смотрели на нее без жалости или презрения. Он не поучал ее, но своими вопросами подталкивал к ответу.
Загремев громче кастрюльками, Гильда процедила сквозь зубы:
– Он орет, потому что на него орут.
– То, что на него орут, – это его проблема. Он должен с ней справляться сам. Почему ты считаешь правильным, что он эту проблему перенаправляет на тебя?
– Да не перенаправляет он ко мне никого! Сам с ними разбирается!
– Да? – Дагир в первый раз за долгое время улыбнулся, глядя на осмелевшую в разговоре с ним девушку. Всего лишь несколько минут назад она стояла как безмолвная статуя и разрешала поливать себя грязью. – Ну как он может с кем-то разобраться, если даже
– Ну, кошки тут особые… – Девушка стрельнула глазами в сторону столика, над которым повисло марево табачного дыма.
– Я это понял. Ему с ними не разобраться?
– Все не так просто.
– И поэтому он разбирается с тобой?
Рука Гильды на секунду замерла над котлом, в котором она перемешивала мясо. Дагир продолжал:
– А с кем разбираешься ты?
– Я не люблю ругаться.
– Значит, чтоб с тобой ругались, ты тоже не любишь?
Девушка с грохотом опустила крышку на котел.
– Странный вопрос. – Она подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Дагиру. – Я вам не нравлюсь?