– Что? – шепотом спросил Листопад, приподнимаясь на локте. Пес повел в его сторону ухом. И, разумеется, ничего не ответил.

В следующий миг монах услышал тот звук, который раньше разбудил собак.

Под чьим-то весом крошился, обламываясь и уходя под воду, лед. Он не трещал, а еле слышно скрипел, и затем следовал слабый, словно ленивый всплеск, и снова скрип. Листопад сорвался с места и поднял вместе с собой за ошейник вожака, бросив тихое «лежать!» всей остальной своре.

Он уже понял, что значат эти звуки.

Ноги донесли его к берегу в считаные минуты.

Под студеным светом январской луны белел лед. Метрах в пятнадцати от берега прорехой чернела прорубь, от которой тянулась во все стороны паутина трещин. Отколовшиеся льдинки сильное течение почти сразу же затягивало в глубину. Над кромкой льда то появлялась, то пропадала черная, блестящая под лунным светом мокрая голова. Руки в металлических перчатках скрипели, соскальзывая по льду, оставляя за собой борозды, и ломали под собой лед, который не в силах был удержать их тяжесть.

Листопад на бегу сбросил с себя плащ, обернув вокруг руки один его край. Он пробежал несколько шагов по льду, потом лег на него и пополз вперед, принуждая бегущего рядом пса делать то же самое.

Голова тонувшего вновь показалась над черной водой. Он судорожно глотнул воздух перекошенным от боли ртом. Руки вновь ударили по твердой поверхности льда, иссекая ее новыми трещинами. Листопад размахнулся и забросил второй угол плаща, завязанный узлом, перед собой. Ткань, чавкнув, плоско шлепнулась в выступившую из трещин воду.

Рука в доспехе вытянулась в сторону узла, изо всех сил пытаясь поймать его, но смогла схватить лишь воздух. Человек снова погрузился с головой под воду.

Листопад выругался и подполз еще чуть-чуть ближе к проруби. Он чувствовал, как лопаются под ним слои льда, один за другим прорастая изморозью трещин. Заскулил пес, отказываясь дальше следовать за монахом.

Человек вынырнул вновь, словно выпрыгнул из воды, все силы вложив в движение, направленное в сторону брошенного ему плаща. Широкая ладонь сомкнулась над узлом, и тяжесть тела, умноженная силой увлекающего под лед течения, потянула за собой Листопада.

Он проехал вперед больше метра, таща за собой упирающегося пса, понимая, что еще чуть-чуть, и неминуемо сам окажется в ледяной воде.

Собачьи когти царапали лед. Пес, вывернувшись из-под руки монаха, упрямо, по полшага подтягивал его, себя и того, кто болтался на другом конце плаща, к берегу. В какой-то момент плащ дернулся, и его груз стал немного легче. Монах постарался нащупать носками сапог неровности льда, чтобы упереться в них и дать передышку задыхающемуся псу.