Листопад спал рядом с берегиней на санях. Сквозь сон они двигались друг к другу в поисках тепла. И перед рассветом уже крепко обнимали друг друга.

Мужчина проснулся первым и обнаружил, что его руки прижимают к себе Оденсе, а она обнимает его в ответ. Он довольно улыбнулся, потом тихонько коснулся губами лба берегини и выбрался из-под вороха одеял и шубы, стараясь не разбудить ее.

Нужно было раздобыть еды для себя и покормить собак, прежде чем отправляться дальше в путь. Когда он был уже за дверью, до него донесся кашель.

«Берегиня с кашлем? Как-то это подрывает веру во всемогущество целительства».

– Я сегодня выяснил одну удивительную вещь, – сообщил Листопад, вернувшийся с крынкой молока и завернутыми в тряпицу хлебами.

– Какую? – спросила Оденсе. Она умывалась у колодца. Вода была студеной и обжигала кожу, но это было лучше, чем обтираться снегом в лесу.

– Я все не мог понять, почему за нами дружинников не послали. Едем себе спокойно, как на прогулке. И никакой погони, никаких препонов. Все-таки нешуточное дело – напали на монаха, отняли упряжку. А оказывается, посылать-то некого было. Помнишь разговоры про убийцу из Веньеверга? Сейчас все заняты тем, что его ловят по всем лесам и полям Потлова.

Оденсе вдруг закашлялась, затрясла кистями рук, и с кончиков пальцев сорвались искрящиеся капли воды.

– Что с тобой?

– Холодный воздух. Наверное, простыла. Что ты принес? О, свежий хлеб! Дай мне! – Оденсе вытащила из-под края тряпицы булку, разломила ее и откусила от еще теплого края. – Мм, как вкусно! Хочешь?

Монах кивнул, и девушка протянула ему половину булки.

– То есть уже не кажется странным, почему это за всю дорогу нам ни один дружинник не встретился?

– Глубокомысленное замечание. – Листопад улыбнулся, наблюдая за тем, как она, отряхнув крошки, щурится, подставив лицо скудным солнечным лучам. – Последнее время дружина в Потлове малочисленна. Большая часть, как смута началась, была отослана в приграничную с Рыманом область. Так вот те, кто остались при князе, пока мы грабили монаха, заняты были преследованием харадского убийцы. А теперь все они отправились обратно в Веньеверг. Вот мы и разминулись…

– Ну, это к счастью, – улыбнулась берегиня. – Поехали?

– Сейчас поедем, только сначала молоко выпей. Мне его без крынки продали. Вон, видишь тетку в окне? Она сказала – крынку вернуть. Видшь, стоит занавесочку все поправляет, а на самом деле охраняет крынку.

Ночью Листопад проснулся оттого, что напряженно дернулся собачий бок, уже привычно согревающий его спину.

Пес поднял голову, он смотрел в сторону реки. Туда же смотрели и все остальные собаки, словно порыв ветра одновременно повернул в ту сторону их морды.