Гласс так углубилась в обдумывание платья ко Дню Воспоминания, что не заметила охранников, пока не столкнулась с ними нос к носу. Их было двое: бритоголовый мужчина средних лет и мужчина помоложе – да чего уж там, просто парень, всего на несколько лет старше Гласс.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил тот, что постарше.

– Да, все хорошо, благодарю вас, – отозвалась Гласс с хорошо отрепетированной смесью вежливости и равнодушия. Она словно бы понятия не имела, почему ее остановили, и не слишком-то этим интересовалась.

– Комендантский час уже начался, – сказал старший охранник, оглядывая ее с ног до головы. От его взгляда ей стало не по себе, и она знала, что лучше бы не дать ему об этом догадаться.

– Правда? – сказала она, улыбаясь самой теплой, самой сияющей из своих улыбок. – Прошу прощения, я так виновата. Я занималась с другом у него дома и не заметила, что прошло столько времени. Но сейчас я уже иду домой.

Старший охранник хмыкнул:

– Занималась? И чем это ты занималась? Наглядной анатомией с одним из своих кавалеров?

– Хэл, – сказал более молодой охранник, – прекращай.

Однако его напарник не обратил на эти слова никакого внимания.

– Ты ведь из тех девчонок, которые думают, что правила не для них писаны, так? Ну думай-думай. Мне достаточно всего лишь сделать запись об этом инциденте, и ты будешь думать совсем в другом месте.

– Я ничего подобного не думаю, – поспешила сказать Гласс. – Простите меня, пожалуйста. Обещаю, что никогда больше не нарушу комендантский час, сколько бы ни занималась.

– Хотел бы я тебе верить, да только ты выглядишь как деваха, которая не замечает время так же часто, как снимает свои…

– Довольно, – командным тоном сказал более молодой охранник.

К удивлению Гласс, бритоголовый замолчал. Потом он прищурился и проговорил:

– При всем уважении, сэр, но члены инженерного корпуса не должны патрулировать коридоры. Может, вы и много смыслите в работе в открытом космосе, но о поддержании порядка ничего не знаете.

– Тогда постарайся больше не оказываться моим напарником во время патрулирования. – Молодой говорил непринужденно, зато взгляд его был напористым. – Думаю, на этот раз можно вынести ей предупреждение и отпустить домой, согласен?

Рот старшего искривила усмешка:

– Как скажешь, лейтенант. – Он выделил звание голосом, слова его прозвучали горько, и сразу стало ясно, кто тут распоряжается.