Флаченда мгновение помолчала, словно ей спазмы сдавили горло, и убитым голосом произнесла:

– Значит, мне надеяться совсем не на что, я же никому не нравлюсь, тем более чтобы так совпало… Этого же никогда не будет! А я так хотела стать Порождающей, я бы тогда устроила, чтобы в городе появились добрые разноцветные летающие овечки, они бы порхали над улицами и оставляли бы на подоконниках букетики цветов и мороженое, чтобы у людей всегда было хорошее настроение…

– Тогда займись чем-нибудь другим.

Крухутак глядел на нее поверх чудовищного клюва в замешательстве – небось, в первый раз столкнулся с таким собеседником.

– В меня никто не влюбляется, это в Хеледику все влюблены, а я никому не нужна…

– В Хеледику влюблены не все, – возразил пернатый всезнайка.

Так растерялся, что начал выбалтывать ответы за здорово живешь – вот это да!

– Все они думают, что у меня толстый зад, и что я некрасивая, и что я плакса, мне ни разу не признавались в любви, я даже никогда в жизни не целовалась, меня только дома целовали в щечку, но я тогда была маленькая, а когда я выросла, они стали меня стыдиться, сами так говорили, а теперь хоть и не говорят, потому что меня взяли на хорошее место, но все равно так думают! Я же знаю, что они про меня думают! А когда я училась в школе, другие девочки надо мной смеялись. Я никому не нужна, и когда я сегодня утром на улице споткнулась, кто-то позади крикнул: «Заходите к нам, у нас свежие булочки!» – это про меня крикнули, нарочно, чтоб меня высмеять…

– Это крикнул приказчик из чайной «Медовая плюшка», чтобы зазвать посетителей, – оторопело пробормотал крухутак.

Считай, второй раз подряд опозорился: ихнее племя даже грошовыми ответами не разбрасывается.

– Нет, я же поняла, что это в мой адрес: мол, столько булочек съела, что задницу к мостовой тянет! Мама так говорила, и когда я училась в школе, и когда уже выросла, и еще она ругалась, что я тощая, как грабля, потому что не хочу ужинать. И тот приказчик тоже хотел сказать, что я тощая, мол, иди к нам за булочками, грабля несчастная… – она начала шмыгать носом. – Я кому-то нужна только для того, чтоб меня можно было высмеивать, а подруги со мной дружат, потому что рядом со мной все они выглядят красивыми…

Крухутак начал от нее пятиться, едва не подвернул больную ногу, суматошно расправил крылья, готовясь взлететь.

– Ты больше не хочешь меня слушать? Меня никто не слушает, когда я говорю о себе, потому что я никому не нравлюсь. А если я на службе говорю о себе, у них сразу какие-нибудь срочные дела, и они сбегают или меня спроваживают, а я же все понимаю! Отдала бы полжизни, чтобы стать Порождающей, как Альмена, но я никому не нужна, и такое бывает только в сказках…