Свет ударил в глаза, я еще слышала свой смех. Но перед глазами были другие лица. А да, «доктор» и ассистенты. Я бросила взгляд на бумаги – ничего. Значит, у них ничего не вышло. Я перевела взгляд на «доктора». У меня еще двоилось в глазах, и было как-то нехорошо. «Доктор» вытер себе лоб марлевой салфеткой.

– Что, не вышло? – спросила я сочувственно. – Доктор, мне бы тазик, меня сейчас вырвет…

Он едва успел подставить какую-то миску. Меня просто вывернуло. Ну и отходняк. Что он мне воткнул?

– Что за дрянь вы мне ввели, доктор? Так все в штатном режиме, но вот на выходе… – меня вывернуло еще раз.

А вот теперь бы воды, иначе будет совсем плохо.

– Пить, – внятно сказала я.

Они дали мне стакан воды. С учетом вышедшего мне полагался минимум литр, ну да ладно, и на том спасибо.

«Доктор» взялся за другой шприц.

– Эй, док, осторожней с химией, если я начну пускать слюни, я уже вряд ли что-то подпишу, – сказала я, наблюдая за его действиями расфокусированным взглядом – никак не удавалось собраться.

Он замер и потянулся к другому шприцу. Затем вернулся к первому. Потом решительно взял третий шприц и, уже не раздумывая, всадил мне в вену. Вот, сволочь…

Туман. Я пошла вперед, а, может, назад – не знаю. Только тронуться с места я не могла – мои ноги увязли в трясине. Я достала одну ногу, в это время вторая ушла еще глубже. Я огляделась вокруг. Да провались же все на свете! Откуда эта идея с болотом?! Нет, чтобы пустыня – песок, солнце, оазисы… Так ведь нет – болото. И чем больше я трепыхалась, тем глубже увязала в нем. Руки шарили вокруг в тщетных поисках, за что бы ухватиться. Мокрая, грязная, в зловонной жиже, я почувствовала, что впадаю в отчаяние. «Тиа… Детка, я иду… Деточка, я рядом…» О, черт! Я с удвоенной скоростью начала по новой обшаривать кочки вокруг себя. Не хотелось мне встречаться с мамочкой. Не в этот раз. Вдруг одна рука налетела на сук, я схватилась за него обеими руками и начала подтягиваться, почему-то я решила, что это правильно. Из тумана проступило лицо отца: «Давай, Фрэн, ты сможешь!» Какой у него решительный взгляд. Он выволок меня почти за шкирку и швырнул на едва заметную тропу. «Ты знаешь, что делать, – сказал он и повернулся к болоту, – я задержу ее». Я пошла по тропе, спотыкаясь и падая, пока не оказалась на твердой земле. Вот и лес. Снова руки и синие лица мертвецов. «Да-да, вы мне уже говорили, я вас всех убила, но это чушь полная», – я шла, отпинывая и отбрасывая их тянущиеся ко мне руки. Вот он! Кирпичный забор. Я почти пробежала вдоль него и, запустив руку в карман, достала ключ. «Поспеши, Фрэнсис!» – услышала я голос отца и шум погони в лесу. Проклятье! Я открыла калитку и быстро закрыла на ключ с другой стороны. Я с нетерпением огляделась вокруг. Солнце залило лужайку перед особняком, и там, на одеяле для пикников, возятся мои дети. Кругом воздушные шары, Генри что-то несет на стол, который накрыт тут же на лужайке. Из дома выходит Барт: «Фрэн, ты на удивление вовремя! Какое вино хочешь? Есть сладкое красное и сухое белое». Барт… Счастливый, с пыльными бутылками в руках. «Майкл сказал, что ты будешь виски, – Барт улыбнулся и, поставив бутылки на стол, повернулся ко мне, – я так соскучился»…