— Нет, конечно, — отрезал Хенрик, — ему это все мерещится. Еще со вчерашнего дня. Я же говорил, с ним неладно!

— Очень плохо, — вновь вставил индеец, — теперь он уходить.

— Послушай, как там тебя…

— Чоро! — подсказал доктор.

— Послушай, Чоро, хоть ты заткнись. Никуда он не уходить. Мы его вязать, понимай?

— Понимай. Ночью вязать, днем как? Очень плохо. Он все равно уходить.

— Вот дьявол! Послушай, док, — устало сказал Хенрик, — да сделай ты хоть что-нибудь!

— Я могу ввести ему успокаивающее, — задумчиво сказал док, — по крайней мере, хоть ночь пройдет спокойно.

— Ну ладно ночь, — вздохнул Хенрик, — а потом?

— Может, к утру он оклемается.

— Оклемается он! Как же!

Док порылся у себя в аптечке и извлек оттуда ампулу и шприц.

— На вашем месте я бы его не развязывал до утра, — сказал он, вгоняя иглу в предплечье Рамиреса. — А там видно будет.

— Как же мы пойдем-то, — сокрушенно спросил Карс, — если он связанный?

— Может, он к тому времени придет в себя. Если же нет…

— Тогда что?

— Развяжем ему ноги.

— Это демоны, — вставил Чоро, — он с вами не ходить. Он туда ходить.

— Ходить, ходить. Куда надо, туда и ходить.

Я подошел к Рамиресу. Успокаивающее, которое ввел ему док, уже начинало действовать — глаза у него были по-прежнему мутными, но дыхание стало ровнее.