– Что ж… – Эос поднялась с места. – Не смею дольше прерывать священную медитацию…

– Сядь, – произнес наблюдатель, не выпуская из зубов сигареты. – Я не привык оставаться в долгу.

Стажер повиновалась. Первый легко выбрался из-за нее, извлек из тумбочки чашку, турку и газовую горелку, в считанные минуты сварил кофе и протянул чашку Эос.

– Пахнет замечательно, – с искренним восторгом отметила та.

– Но я как-то не воспринимаю кофе без сахара и сливок…

– Я заметил, – констатировал наблюдатель без какого-либо выражения.

– Но ты, конечно, ничего такого не держишь, сэнсэй…

– Конечно, не держу, – согласился тот.

– Можно я в столовую схожу? Может, там хоть сахар завалялся…

– Пей так или убирайся… – безучастно произнес Первый.

Стажер усмехнулась.

– А ты действительно сэнсэй. Я поняла мысль – я это выпью.

Наблюдатель едва заметно улыбнулся и сел рядом.

– Этот сорт кофе не очень горький, – заметил он.

– Действительно, спасибо…

– Не стоит. Я тут решил рассказать тебе кое-что… о том, как готовят наблюдателей. А именно о финальной проверке профпригодности.

– Что-то мне подсказывает, что эта история не из тех, что рассказывают детям на ночь… но я уверена, что мне будет очень полезно ее послушать.

Первый кивнул.

– Прежде всего, тебе следует знать, что наблюдателей, потерявших функциональную или профессиональную пригодность, не уничтожают сразу – их ставят тренировать будущих наблюдателей. Финальная проверка заключается, собственно, в том, чтобы уничтожить своего тренера. Если претендент этого не сделает, то тренер уничтожит его и получит следующего подопечного. Надо сказать, что последнее происходит гораздо чаще. Статус наблюдателя получает примерно треть претендентов. И проблема тут вовсе не в привязанности к учителю, которая, впрочем, почти всегда возникает в той или иной форме и степени. Бывшие наблюдатели – чертовски опытные парни, «матерые», как ты это называешь. У моего тренера я был восемнадцатым…

– Что ж… – изрекла Эос надтреснутым голосом, пристально рассматривая кофейную гущу. – С твоей стороны было очень гуманно и круто избавить его от мучений. Не так уж важно, что он думал и говорил при этом – существо, попавшее в такую психологическую ловушку, не может не страдать… – она вздохнула. – Хотя в глубине моей души живет вера в то, что, обладая превосходной степенью квалификации, можно было каким-то образом вытащить старика-тренера из этого дерьма и при этом сохранить собственную шкуру в целости. Думаю, он мог бы стать ценным союзником…