«Новик» отбыл обратно в Санкт-Петербург, захватив с собой переводчиков, а офицеры Карамышева, разбив палатки, остались на берегу. У каждого было свое задание, и никто не задавал лишних вопросов.

А уже через день указанные в договорах координаты границ колонии Новый Ковчег соединил гигантский ров десятиметровой глубины, обнесенный со стороны колонии восьмиметровой каменной стеной, обвитой колючей проволокой. Среди окрестных туарегов распространился слух, что все это было построено злыми духами, пришедшими с белыми, всего за одну ночь. Но верили в это лишь единицы из наиболее наивных и темных: основная масса туарегов уже знала об окружающем мире достаточно, чтобы поднять таких болтунов на смех. Все знали, что белые люди ― мастера по части всяких технических выдумок, и ров они построили, конечно, применив какую-то из них.

Вскоре на побережье залива выросли ряды аккуратных одноэтажных коттеджей, в море протянулись ряды глубоководных пирсов, а в километровом удалении от линии прибоя, скрываясь за барханами, пролегла отличная дорога, которая вела, в том числе, и к длинной взлетно-посадочной полосе в пяти километрах от городка.

В ключевых точках новой колонии нанороботы «съели» внутренности некоторых скальных массивов, подготовив огневые позиции для береговых батарей большой мощности.

К моменту подхода основных сил флота его уже ожидал на новом месте вполне благоустроенный порт. Это ни у кого не вызвало удивления: все знали, что здесь давно работает подготовительная команда. Правда, команду моряки не застали. На месте их поджидала лишь передаточная комиссия, которая и показала прибывшим все местные достопримечательности.

А уже через два дня новый аэродром принимал первый самолет. Он прибыл из Константинополя, как стал называться Стамбул, преодолев без посадки три тысячи километров. Это был СИ―5, пассажирская модификация СИ―3. Он привез пятьдесят специалистов, забрав обратно членов передаточной комиссии.

И первые колонисты Нового Ковчега приступили к обустройству на новом месте. А прибывшие самолетом специалисты приступили к выгрузке и монтажу двадцатичетырехдюймовых орудий для береговых батарей, доставленных одним из судов из Санкт-Петербурга, из нового цеха, построенного Карамышевым[58]. Новые пушки снабжались двумя типами снарядов. Первый, «обычный», весом 2,5 т при начальной скорости 950 метров в секунду, мог быть послан на 62 км. Второй, «дальнобойный», при весе 1,5 т и начальной скорости 1300 метров в секунду, мог улететь на 135 км. При этом дальнобойный вариант предусматривал корректировку снарядов.[59]