Пороки не причинили большого вреда рассеянным по равнине всадникам. А навстречу туче стрел, которыми встретила их Стена, кочевники выпустили свою тучу.

На этот раз татарской коннице удалось прорваться почти к самой Стене. Но только почти.

* * *

Вражеская кавалерия подступила слишком близко. На Стену сыпался град длинных оперенных стрел. Чжао-цзы отклонял большую их часть, но остальные, подстегнутые чужим колдовством, все же проходили сквозь защитные чары. На боевых площадках появились десятки раненых и убитых.

Пришло время более действенной магии.

Его самого от стрел берегла колдовская защита: на этот счет можно было не волноваться. Перегнувшись через проем между башенными зубцами, Чжао-цзы простер руки вниз.

Незримый поток, хлынувший с кончиков его пальцев, ударил в песок и, не подняв ни пылинки, прочертил ровную борозду. Неглубокую, почти незаметную глазу.

Сразу же за первой бороздкой появилась вторая.

За второй – третья.

После – четвертая.

Всего девять неприметных царапин. И…

Чжао-цзы согнул мизинец на правой руке.

…и еще одна, соединившая их вместе.

Всего десять линий – по количеству пальцев.

Пальцы Чжао-цзы шевельнулись. Прямые линии на песке начали извиваться подобно волнам. Одна волна пересекала девять других, придавая им еще больший изгиб.

Черные Кости Яньвана и сила Великой Стены пробуждали песок у подножия кладки. Стекавшие сверху чары разжижали и размывали его, словно проточные воды.

Чжао-цзы снова пошевелил пальцами, бормоча заклинания и мешая песок с магией. Как дети мешают грязь. Как строители замешивают глину.

От начертанных линией пошло слабое волнение…

Шевельнулись, проседая, колья защитных рогаток под Стеной.

А пару мгновений спустя первые вражеские всадники достигли неприметной границы расширяющегося рва.