Будто искусные танцоры, с невероятной легкостью выполняющие сложнейшие па, Лже-Туралы избежали поражающих орудий эсминца и его сопровождения, после чего, замерев на неуловимую взглядом долю секунды, нанесли свой следующий удар.

«Щит возмездия» взвыл и сжался от боли, которую испытали Посвященные при столкновении созданного ими защитного поля с единым залпом межпланетников противника, однако корабль и на этот раз устоял.

– Посвященные на пределе! – обеспокоенно воскликнул Дарий, глядя на данные жизнеобеспечения гондол, отражающиеся на одном из мониторов рубки.

– Вижу! – криком ответил ему капитан. – Орудия к бою, и двигатели на полную мощность!

– Это бессмысленно! – возразил ему Дарий. – Корабли лже-Туралов, сохраняя осадное строение, движутся одновременно с нами!

Вытерев со лба испарину, Сенсетир повернулся к Рууку. Тот, скрестив руки на груди, молился, обращаясь к милости Вселенной.

Чувствуя, как впервые в жизни его сердце обхватывает костлявая рука отчаяния, капитан продолжил пытаться сбежать оттуда, откуда не было выхода.

А продолжавшие удерживать «Щит возмездия» скелетообразные корабли вновь перевели орудия в активный режим, готовясь нанести очередной, способный стать для эсминца последним, удар…

* * *

Вокруг Николаса и Амониса начали появляться маленькие серебристые кораблики.

– Что происходит, Брат? – раздались в трансляторе голоса возвратившихся членов Ордена.

– Вы завершили транспортировку Оружия в Колыбель? – ответил Верховный зарас вопросом на вопрос.

– Да, Брат. Ты не сказал, что именно от нас требуется здесь, Брат. – напомнил один из Мастеров.

– Нужно защитить эсминец.

– Мы должны вмешаться в текущий ход событий, Брат?

– Да.

– Когда именно?

– Сейчас, – ответил Амонис.

Но едва Мастера приготовились вывести свои межпланетники из ткани пространства, как скелетообразные корабли лже-Туралов нанесли свой первый удар по «Щиту возмездия», испепеляя половину сопровождавших его судов.

Впервые в жизни внутреннее чутье правильности момента подвело Верховного зараса. С обмершим сердцем от понимания того, что затянул с вмешательством, он верил и не верил в то, что окутанный дымкой эсминец пережил то, что не способно пережить ни одно судно.