Маринка кивнула и улыбнулась ему в ответ.

Викиной улыбкой.

– Его надо эвакуировать отсюда, – сказал Сергеев. – Можете мне верить, а можете – нет, но… Если его не доставить на Большую землю – эта зима может стать для нас тяжелой.

– На что ты рассчитывал? – спросил Красавицкий.

Глаза у него были красные, усталые. Тимур не выспался и стало особенно заметно, как он постарел и сдал за последние полгода.

Они сидели в холле на первом этаже, у камина, собранного из старого огнеупорного кирпича кем-то из здешних умельцев. За окнами крутилась настоящая вьюга, ставшая достаточно частой для этих мест, и швыряла в стекла хлопьями снега, а в комнате было тепло, по-настоящему тепло, так, что в ботинках не усидишь.

Сергеев мучаться не стал, тем более что поменял носки вечером, и, сняв «берцы», сидел, с удовольствием шевеля пальцами ног.

Молчун последовал его примеру незамедлительно.

– Рассчитывал я на то, – отозвался Сергеев, – что наш подопечный в крайнем случае сумеет себя защитить. Был у него, знаете ли, некоторый специфический опыт.

Говорова посмотрела на Михаила с сомнением.

– И не сомневайся, – подтвердил он. – Если бы ты знала, сколько народу этот бледный вьюноша обидел до смерти, – удивлению не было бы предела.

– Ну, предположим, – согласился Красавицкий, ухватив стакан в подстаканнике, полный горячим чаем, за красиво гнутую ручку подстаканника.

Красавицкий обожал старинные штучки, и близкие ему люди, знавшие об этой слабости Тимура, тащили ему в подарок разные антикварные безделки, найденные в развалинах. Этот самый подстаканник из черненого серебра нашел и подарил ему сам Сергеев.

– Предположим, ты прав, и этот парень – натуральный монстр. Рельсы руками гнет, арматуру в узлы вяжет. Взглядом убивает, что твой василиск! Монстр, убивец, супермен! Но он же не идиот? Сколько отсюда до ближайшей границы? Верст 150 будет?

– Поменьше, – задумчиво произнес Сергеев. – Но все равно неблизко. И места, надо заметить, поганые: что на Запад сунься, что на Восток…

– Ну, если судить по его внешности, на Запад он не пойдет. Восток ему ближе, – усмехнулся Красавицкий невесело. – И ты хочешь сказать, что, назначив тебе рандеву здесь, в Днепре, он собирался пехом чесать до восточной границы? По поганым местам и больше ста километров? Не верю! У него что, постоянное «окно» на Востоке?

Судя по тому, кто Сергеева с Али-Бабой в свое время познакомил, у араба на Востоке было не окно, а целые ворота. Но говорить об этом вслух, даже в своей компании, было неправильно. Можно, конечно, но все-таки неправильно. Мало ли кто может прознать про «дырку» в границе?