О том, что будет тогда, Сергеев не успел додумать.

Из пурги вывалился лежащий на боку карьерный самосвал – громадный, словно рухнувший на лед мамонт. Кузов ударом свернуло под немыслимым углом к шасси, колеса, венчавшие уродливые столбы мостов, висели в воздухе, как шляпки огромных грибов. Оторванный ударом кардан уходил под лед исполинским комариным жалом.

– Ни фига ж себе! – выдохнул Вадик.

Зрелище действительно было впечатляющее, но времени на рассматривание у Михаила не было.

Он бросил «хувер» влево, полагаясь более на интуицию, чем на зрение, и оказался прав в своем выборе: уйдя вправо, они бы обязательно налетели на карданный вал толщиной с хорошую сосну. Судно проскочило совсем рядом с грузовиком, едва не касаясь бортом ржавого железа днища, и вновь нырнуло в белую круговерть.

– Вот это да… – сказал сзади Матвей. – Я даже испугаться не успел. Что это было? БелАЗ?

– Похоже, – отозвался Сергеев. – Карьерный самосвал. Уф! Аж спина вспотела! Разбиться мы б не разбились, но машину бы повредили точно.

Со стороны носилок Али-Бабы донеслось несколько слов на фарси. Одно из них явно было «иншалла».

– Запомнил, как и что я делал? – спросил Михаил Молчуна, мысленно усмехнувшись. – Смотри, этот рычаг управляет рулями…

Машина Хасана стояла на тротуаре возле ресторана, оттеснив от входа «роллс-ройс» владельца заведения.

Водитель хозяина «Сарастро», довольно мрачный и коротко стриженный парень славянской наружности, подпирал дверцу черной лакированной глыбы с «серебряным духом» на капоте и мерялся взглядами с водителем Хасана, стоявшим возле не менее черного «рэндж-ровера» последней модели.

На улице было свежо, пахло дождем и озоном. Лезть в нутро джипа не хотелось совершенно.

– Я пройдусь, – сказал Сергеев. – Где меня найти ты, наверное, знаешь?

– Не волнуйся, – ответил Хасан с серьезным выражением лица.

– Вот все-таки любопытно, – спросил Михаил, – кто придумал такую схему? Ведь для того, чтобы меня сдать, надо было иметь веские причины. Кому в голову пришло сводить меня и тебя вместе?

Хасан посмотрел на него с интересом, задумался, а потом махнул рукой водителю – мол, поезжай за мной! – и пошел рядом с Михаилом в сторону Ковент-Гардена.

Сумерки еще только собирались спуститься на вечно влажные лондонские крыши. На площади, возле рынка, гуляющие туристы рассаживались по летним площадкам ресторанчиков, а со стороны Чайна-Тауна, расположенного неподалеку, доносились визгливая музыка и стук барабанов.

Со стороны Сергеев и Хасан Аль-Фахри выглядели как неторопливо прогуливающиеся приятели. Михаил в своем белом полотняном костюме «а-ля латинос» и араб в черном со сверкающей белизной рубашки грудью, несмотря на контраст в одежде, не выглядели антагонистами.