– Ух, ну и жара! – недовольно буркнул Смит, безуспешно пытавший высмотреть в выцветшем небе хотя бы одно облако. То оставалось безукоризненно чистым. – Как думаете, парни, градусов сто?

– Меньше, – отозвался Эд Ирвин. – Но не намного.

Группа археологов устроила привал возле полураскопанного кургана, упоминания о котором отыскали в архивах музея Аркхема. В дневнике одного из исследователей-этнографов, некоего Т. Феннера, нашлись заметки, в которых упоминалось позабытое захоронение одного из индейских племен. По словам Феннера, само племя практически выродилось и было на последней стадии угасания, но оставшиеся у них украшения свидетельствовали о том, что когда-то у этого народа было славное прошлое. Индейцы и поведали Феннеру о кургане – по их словам, то была могила великого шамана, чье имя давно затерялось в веках. Точных указаний в их легендах не содержалось, однако, изучив указанный ими малолюдный район, он и в самом деле обнаружил нечто весьма напоминающее искусственный насыпной курган. Он записал координаты находки в дневник, планируя поведать о них научному сообществу, с тем чтобы туда была снаряжена полноценная экспедиция. Планам, однако, не суждено было сбыться: вскоре в ходе исследований этнограф заболел лихорадкой и скоропостижно скончался. Его записи были переданы в Аркхемский музей, где затерялись под спудом огромного количества других рукописей и бумаг.

Там они провели более двадцати лет, прежде чем были обнаружены Полом Смитом, студентом Мискатоникского университета. Ему удалось заинтересовать открытыми сведениями профессоров, и через месяц экспедиция все же состоялась. Вряд ли, впрочем, первооткрыватель этого места, сам Феннер, предполагал, что она будет выглядеть именно таким образом. Наука и техника с той поры продвинулись далеко вперед… но в походном снаряжении можно было найти не только обычные в таких случаях приборы, но и куда более странные предметы. После Пришествия Мискатоникский университет стал ведущим центром изучения Мифов, и его руководство полагало неразумным отправлять экспедиции в древние захоронения и забытые города, не снабдив их при этом хотя бы несколькими оберегами, чье описание было найдено в древних инкунабулах и фолиантов, многие из которых до недавнего времени были запрещены.

Пока же, впрочем, раскопки проходили более чем буднично. Потусторонние силы не нарушали покой копателей, таинственные звуки не доносились из-под земли, и здесь, на природе, легко было представить, что на дворе где-нибудь старые добрые двадцатые или тридцатые года, когда неименуемый запредельный ужас был не более чем частью позабытых легенд. Единственное, что неожиданно ополчилось на археологов, – жара. Зной стоял уже второй день, и с этим ничего не удавалось поделать. Спасались разве что посредством небольших, но регулярных перерывов в работе.