Кениг заметил рассеянные движения и слегка заторможенную походку, склонил голову набок.

– Тебе лучше?

– Да, ты же знаешь, скоро это пройдет, – кивнула девушка. – Их таблетки здорово помогают успокоиться.

– Хорошо. – Он взял ее под руку, сжимая в другой черный кейс. Так они и покинули здание.

Накрапывал дождь. В парке перед больницей витал аромат опавшей листвы и астр.

– Закурить есть? – спросила Ария.

Вообще-то она бросила лет в четырнадцать, но иногда ведь можно.

Кениг открыл для нее дверь авто и проследил, чтобы она пристегнула ремень безопасности.

– Тебе вредно – кожа лица испортится. Для работы плохо.

– А еще настигнет рак, верно, доктор? Не будь так строг. Или у тебя есть «слеза Молли» из района 12?

– Вот уж какой дряни у меня не водится! Хочешь, чтобы полиция в лучевую тюрьму упрятала? И давай покончим с подобными разговорами, мисс Галор.

– Как скажешь.

Кениг поджал губы и завел мотор. Девушка смотрела на черных птиц, что кружили над цветными кленами по обочинам. Дорога была мокрой, трава по сторонам загородного шоссе – все еще ярко-зеленой, несмотря на осень. По джазовому радио Мидж Уильямс распевала о поисках любви, безуспешных, но полных надежд. Ария любила эту песню, вот и сейчас, выпуская дым в приоткрытое окно, подпевала негромко: «Но скажи мне, как же мы встретимся, где в мире этот божественный момент, где эти руки…»

– Черт, – спохватился Кениг, сворачивая с дороги.

– Джек, ты спятил? – Девушка свела брови домиком, стряхивая пепел с новой одежды. – Это вроде моя перспектива.

– Чушь. У тебя обсессивно-компульсивное расстройство, или невроз навязчивых состояний. Плюс Препарат, но мы с этим работаем. Однако я кое-что забыл.

– Вколоть мне свою дрянь?

– Это не дрянь. – Кениг одной рукой нашарил на заднем сиденье чемоданчик, быстро достал из него один шприц.

– Но она не работает. Я как была психичкой, так и…

– Ария, ты не против?