Значит, Эль был прав. Вот чего хотел от меня Окс, когда просил выполнить просьбу Светлики!..

Магиня молча кивнула.

— Ты же понимаешь, что твой ребенок будет на четверть изгоем? И я даже боюсь представить, как отразится на его внешности моя кровь… — все тем же потерянным тоном проговорил я.

— И что? Предлагаешь избавиться от него? — с неожиданной злобой окрысилась Светлика.

Я посмотрел на нее. На лице магини читалась досада, смешанная с усталостью, страхом и… надеждой.

Я печально вздохнул.

— Пойми, Светлика, мое происхождение доставило мне немало неприятностей, и я долго ненавидел своего отца за это. А ведь мои внешние отличия от человека не так уж велики… Что ты будешь делать, если у него будут орочьи рога или зубы?

Но Светлика пропустила мою тираду мимо ушей, вычленив из нее лишь то, что она хотела услышать:

— Долго ненавидел? А что, сейчас перестал?

— Это все слишком… сложно, — немного помолчав, нашел в себе силы ответить я. При всем желании я не мог заставить себя рассказать ей правду о Кане.

— Когда ребенок любим, не имеет значения, какого он происхождения! — воздев палец, пафосно изрекла магиня.

В моей памяти вновь против воли всплыл последний разговор с Каном. Если бы его не вынудили вернуться в Дахарон, если бы моя мать не сбежала из Лагарика, могла ли моя судьба сложиться иначе? Наверное, я бы сейчас не мерз на льдине посреди бескрайней ледяной воды, а вместе со своим отцом пытался построить новый, более совершенный мир, в котором не было бы места такому гадкому слову, как «изгои». Но Кан любил мою мать, а я выполнил просьбу Светлики только из-за Сделки с Оксом. Она нравилась мне, но лишь как друг, не более того. Смогу ли я быть хорошим отцом ее ребенку?..

— Я хочу родить его, — донесся до меня едва слышный шепот Светлики. — Я знаю, Эрик, что ты ничего ко мне не испытываешь, но я люблю тебя, и этот ребенок — часть тебя, которая всегда будет со мной; часть тебя, которая будет меня любить, как всякое дитя любит свою мать.

— Светлика, я… — но ответить мне помешал вышедший из пещеры Далар.

Громко чихнув и смачно сморкнувшись в воду, он присел на лед рядом со мной.

— Всемогущий, когда же это кончится?!.. — простонал орк, тяжело кашляя в кулак.

Но ответом ему было молчание. Наше плавание продолжалось еще около двух недель, и за все это время мы со Светликой больше ни разу не возвращались к этому разговору. Магиня старательно меня избегала, и вдвойне удивительно, что у нее получалось это сделать, если учесть, что мы находились на одной маленькой льдине.

Постепенно льды вокруг нас начали заметно уменьшаться, и я почувствовал, что стало теплеть.