Он ожидал увидеть людей, так как Альдебаран II, единственная обитаемая планета в системе Альдебарана, была населена колонистами — выходцами с Земли, и эти поселенцы были самыми настоящими людьми, такими же, как жители Парижа или Чикаго. Но эти существа… Уж на что он был бывалым космическим путешественником и видывал виды, но ни о чем таком ему даже не приходилось слышать. Перед ним были живые… колеса! Если им нужно переместиться, они не шли, а катились. Вместо голов у них были, насколько мог разобраться Киннисон, выступы… Глаза, руки, десятки рук с внушительными сильными кистями…

— Вотенар! — пронеслось совершенно отчетливо от одного странного существа к другому и было уловлено Линзой Киннисона. — Кто-то… какой-то чужак… смотрит на меня. Прикрой меня, пока я не ослаблю воздействие этой невыносимой помехи.

— Должно быть, кто-нибудь из странных созданий с Земли. Мы скоро научим их. что подобное вмешательство совершенно недопустимо.

— Нет, кто-то другой. Контакт похож на контакт с теми землянами, но тон совершенно другой. Это не может быть кто-то из них, так как ни у кого из землян, прибывших на корабле, нет прибора, служащего неуклюжей заменой высшей способности, присущей разуму. Сейчас я настроюсь…

Киннисон мгновенно включил свой мыслезащитный экран, но было поздно: его мысль достигла центра связи и возмутила эфир. Между тем рассерженный наблюдатель продолжал:

— Я выясню, откуда он смотрит. Сейчас он исчез, но его передатчик не может находиться далеко, так как наши стены надежно бронированы и защищены экранами… Стоп! Я обнаружил пустое пространство, в которое не могу проникнуть, в седьмой комнате четвертого коридора. Вероятнее всего, это один из наших гостей, который прячется за мыслезашитным экраном.

И рассерженный связист, прервав дальнейшие размышления, отдал приказ страже:

— Взять его и поместить вместе с остальными!

Киннисон не слышал приказа, но был готов ко всему, поэтому прибывшая за ним стража обнаружила, что такого рода приказы легче отдавать, чем исполнять.

— Ни с места! — скомандовал Киннисон при виде стражи, и Линза внедрила его слова в сознание колесоидов. — Я не хочу причинять вам никакого вреда, но не приближайтесь ко мне!

— Вы? Причинить вред нам? — поступила извне холодная, ясная мысль, и странные существа исчезли. Но ненадолго. Через считанные мгновения они (или другие колесоиды — различить было невозможно) вернулись, на этот раз вооруженные и в защитных скафандрах, готовые применить силу.

Как уже бывало и раньше, Киннисон обнаружил, что излучатели Де Ляметра совершенно бесполезны. Кожухи, покрывавшие излучатели его противников, были изготовлены из столь же прочного материала, как и кожух его собственного излучателя, и хотя воздух в помещении вскоре начал светиться нестерпимым блеском от силовых полей; а стены помещения начали растрескиваться и испаряться, ни сам Киннисон, ни нападавшие на него колесоиды не понесли сколько-нибудь заметного урона. И тогда Носитель Линзы вспомнил о своем средневековом оружии и, отбросив излучатель Де Ляметра, принялся сокрушать врагов секирой. Хотя Киннисону было далеко до ван Баскирка, все же он обладал недюжинной для землянина силой, сноровкой и быстротой реакции и тем, кто противостоял ему, казался настоящим Геркулесом.