— Должен тебя поздравить: ты молодец. Все прошло почти строго по плану. И только в самом конце, когда я уже начал опасаться, что глупость Альберта и его дружка из Старого Братства может немного отсрочить мой неизбежный триумф… Тут-то и явился ты и все поправил. Низкий тебе поклон за это.

Он от души наслаждался своей победой, еще не зная, что уже проиграл. Я молча слушал его трескотню, сжимая в кармане прохладную рукоять пистолета. Конечно, надежды на это оружие было немного, но все же…

— Все кончено, Антон. Все кончено. Старое Братство погибло. Обновленное Братство — тоже. Самый древний и могущественный тайный орден на Земле пал в битве против Романа Долышева. Смешно, не правда ли?

Он снова издал свой скрежещущий смех.

Я хмыкнул и пожал плечами. Бедняга. Хоть он и умеет читать в людских душах, как в книге, а свою собственную манию величия проморгал. Ай-яй-яй. Плохо.

Ему же лечиться надо. Хотя, скорее всего, это не поможет. Горбатого могила исправит.

— Ты знаешь, Антон, а ведь мы с тобой последние оставшиеся на Земле окольцованные. Последние! Остальные мертвы. Понимаешь? Больше никого не осталось! Мы — последние!

Он смешно задрыгал ручонкой, указывая куда-то в сторону. Я перевел взгляд и увидел небольшой кусок бархата, на котором смирнехонько лежали рядом друг с другом небольшие металлические ободки. Кольца вероятности. Я быстро сосчитал их. Одиннадцать.

Одиннадцать. Не хватает шести. Три у меня и три у него. Значит… Значит, он прав. Все мертвы. Братства больше не существует.

— Да. Ты понял. Нас осталось двое. Ты и я. Оба избраны. Оба — случайные пленники колец. Только я примирился, а ты, я вижу, — нет.

— Зачем тебе все это? — негромко спросил я. — Зачем тебе кольца?

— Много хочешь знать, — хохотнула мумия. — Не думаешь ли ты, что я собираюсь читать тебе лекции? Нет. У меня нет времени. Да и желания. — Он снова шевельнул своей иссохшей ручонкой. — Зато я желаю как можно скорее увидеть в своих руках все семнадцать колец вероятности.

— Почему это ты решил, что я отдам тебе то, ради чего пролил столько крови? И не только чужой, но и своей собственной.

— А потому, что у тебя не будет выбора, — хмыкнул Роман. — Знаешь что, Антон, ты здорово потешил меня, когда дергался, думая, что сорвался с поводка Братства, и делая при этом только то, что я от тебя и ждал. В другое время и в другом месте я был бы счастлив иметь такого ученика, как ты. Но сейчас у меня нет выбора… Ты, Зуев, должен умереть.

Я кивнул, будучи с ним полностью солидарен:

— И ты — тоже.

— Может быть… Может быть. — Глядя мне в лицо своими пылающими глазенками, мумия снова продемонстрировала мне беззубую ухмылку. — Сейчас мы с тобой поиграем в одну занимательную игру. Если ты выиграешь — сможешь забрать кольца со стола и валить на все четыре стороны. Если я — ты отдашь мне свои колечки вместе с жизнью. Ну как, согласен?