И хоть бы кто-то посмел меня остановить. Все только смотрели. Наверное, я мог бы взять костыль и молотить этих идиотов по головам, а они бы только кивали и кланялись.

Олухи. Самые настоящие дураки.

— Господин Зуев?

Я медленно повернулся и увидел перед собой молодую девушку, смотревшую на меня, чуть склонив голову набок. — Сюда, пожалуйста. Господин Долышев вас ждет.

Вот так. Ждет, значит? Вот так. Придется пойти.

— Веди.

Мы спустились по лестнице еще на этаж, прошли мимо целого ряда закрытых дверей и повернули в коридор, в дальнем конце которого виднелись широкие двойные двери. Одна из створок была приоткрыта.

— Вам туда. Ступайте.

— А ты?

Она вздрогнула.

— Мне дальше нельзя, потому что господин До…

Так и не закончив фразу, девушка вдруг содрогнулась всем телом, а потом повернулась и убежала, дробно цокая каблучками по полу. Некоторое время я смотрел ей вслед. Потом пожал плечами. Повернулся и побрел к тяжелой резной двери, за которой меня поджидал самый опасный человек на всей планете Земля.

Я осторожно прикрыл дверь за собой, глубоко и шумно вздохнул и только потом повернулся лицом к тому, что находилось в этой комнате. А здесь было на что посмотреть. Картины, статуи, ковры и какая-то резная мебель. Красивая. Антикварная, наверно. А еще здесь были книги. Множество самых разнообразных книг, начиная от тоненьких брошюрок и заканчивая громадными оплетенными кожей фолиантами с какими-то металлическими застежками. Некоторые тома выглядели так, будто им уж лет пятьсот. И вполне может быть, что так оно и было.

В общем, можно было сразу же догадаться, что содержимое этой комнатки стоит бешеных денег. Это было очевидно даже для такого неосведомленного в подобных вопросах человека, как я.

Но не эта показная роскошь привлекла мое внимание. Мне незачем было глазеть по сторонам, потому что я знал точно, зачем сюда пришел. Я смотрел прямо в лицо крохотной детской мумии, уютно устроившейся в своем кресле на колесиках.

А мумия смотрела на меня. И улыбалась. Улыбалась как человек, который двадцать лет шел к своей цели, и теперь, когда ему осталось только протянуть руку, чтобы завладеть своей мечтой… Нехорошо так улыбалась.

— Здравствуй, Роман.

— Антон! Какими судьбами? — Долышев заскрежетал… То есть засмеялся. — Извини, что не могу пожелать тебе здравия, но… не могу. Ты понимаешь?

Он снова заскрежетал. Я молча ждал, когда он соблаговолит наконец-то обратить на меня внимание. И дождался. Долышев умолк и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Казалось, эти бездонные омуты его глаз буквально выворачивали мою душу, извлекая из потаенных уголков разума мои самые сокровенные мысли. Я слабо улыбнулся. Смотри-смотри. Тогда для тебя не будет неожиданностью твоя неизбежная кончина.