– Не лебези, перед людями неудобно, – поморщился подполковник. – Извините, товарищи, за небольшой инцидент с…

– Петрович, между прочим, всё слышал! – неожиданно донёсся чей-то мужской голос. – Внимание, на два часа! Огня не открывать! Предупредите бойца на вышке, чтобы не стрелял!

Сказать, что мы удивились, значит, не сказать ничего. Мы оказались ошарашены, когда метрах в шестидесяти от места рандеву из высокой травы поднялся тот самый Петрович, о котором говорили гости. Ещё больше удивились Луонго и наблюдатель на вышке, ибо они лопухнулись поболее нашего, не заметив подкравшегося незнакомца. Сержант, впрочем, быстро смекнул, что ошибка наблюдателя могла стоить нескольких жизней, и навешал своему бойцу «люлей». Забегая вперёд, скажу, что чуть позднее Луонго познакомился с Петровичем, сделав вывод, что столь редкий профи – штучный товар, попадается раз в сто лет, не чаще, и успокоил свою совесть.

– Что, Владимир, не узнаёшь? – подойдя ближе, неожиданно произнёс незнакомец. Лицо человека и его голос показались мне смутно знакомыми. – Я тебя тоже не сразу признал. Пятнадцать лет, почитай, не виделись.

– Альберт Петрович? – ахнул я, всё ещё не веря своим глазам. Позднее парни рассказывали, что командир застыл с выпученными глазами, словно увидел самое настоящее привидение. – Евпатий-Коловратий… Но как? Откуда? Этого не может быть!

– Володя, ты его знаешь? – удивлённо покосился на меня Александр. – Ау, шеф, очнись!

– Знает, знает, – подтвердил Альберт Петрович, обнимая меня. – Ну, здравствуй, Вовка… Много чего не может быть, но постоянно бывает.

– Кхм… Алик, может, объяснишь людям, что здесь происходит? – поинтересовался Зарипов. – А то нас прям распирает любопытство…

– Ринатик, если тебя распирает, то сходи-ка в кустики, облегчись, там, – не поворачивая головы, произнёс старый друг моего отца. Я невольно усмехнулся, вспомнив, что манеры и дипломатичность Альберта Петровича всегда оставляли желать лучшего. Петрович говорил то, что думал, или то, что считал нужным сказать, не глядя на лица и ранги. Подобное зачастую приводило к конфликтам с малознакомыми людьми, которые, по обыкновению, заканчивались парой-тройкой «прилёгших отдохнуть» тушек. Либо таинственным исчезновением шибко обиженных, как это бывало в 90-е, когда «братки» считали себя полноправными хозяевами жизни, махали кулаками и стволами налево и направо. – Змей там нет, я проверил.

– Альберт, дело к вечеру, хохмить будем потом, – вступил в разговор Пономарёв. Зарипов лишь покачал головой, сделав жест рукой: мол, безнадёжный тип, этот Петрович. – Мы ещё не договорились с местными товарищами…